— Птичка, — Мирослав отстраняет меня за плечи,— теперь моя очередь сказать«иди в жопу». Будешь шляться по улице, как бомж, чтобы потом заболеть? Хрен тебе. Либо идешь ножками, либо я тебя закидываю на плечо и кладу в багажник такси.
Я поджимаю губы. В своем репертуаре, ага.
Ладно. Фиг с ним. Будет домогаться —развернусь просто и уйду. Не будет же он удерживать меня насильно? Хотя, кто его знает... но ведь и впрямь становится дико холодно...
—Пошли, — вздыхаю я. Мирослав закатывает глаза, пробормотав что-то вроде “свершилось, господи”, и берет меня за руку, направляясь в сторону дороги. Я упираюсь ногами в асфальт, — эй! Погоди-ка! А деньги?
Он недоуменно поворачивает ко мне лицо.
— Что деньги?
— На асфальте! Которые я в тебя кинула! Подними и верни мне, если не нужны!
— О боже господи, — со стоном выдает парень. Потом возвращается, наклоняется и подхватыапет купюры, встряхивая их, — подними, видите ли, ей. Да, моя королева! Слушаюсь и повинуюсь, блин. У тебя замашки мажорки, птичка. Нахрена было швыряться деньгами?
— Ты меня взбесил, — бормочу я, присев, и сгребая оставшиеся деньги в руку.
— Чем, блин?! Тем, что поперся тебя искать?! В дождь? Офигеть. В следующий раз положу болт на твои приколы, чтобы не бесить тебя лишний раз.
Мы выпрямляемся. Парень хватает мою руку, раскрывает ладонь, и шлепает об нее пачку мокрых купюр.
— Высушишь на полотенцесушителе, — хмыкает он, — все, пошли наконец, а! У меня уже зубы друг об друга бьются.
Эпизод 25
Эпизод 25
Я сижу на кухне с горячим кофе в руках, осторожно рассматривая обстановку вокруг. Да уж... центр столицы. Квартиры в этом доме стоят столько, что если бы я взяла ипотеку — то расплатились бы за нее мои правнуки. И то не факт.
Мне как-то, мягко говоря, не по себе, неуютно и все прочее... еще я понимаю, что под моей задницей мокнет обивка дивана. Наверное, дорогого, а там черт знает... тело в мокрой одежде чувствует себя отвратительно и начинает неприятно чесаться.
— Птичка.
Я вздрагиваю и смотрю на Мирослава. Он сверлит меня внимательным взглядом. Почему-то дождь абсолютно не смыл с него все очарование — он хорош и с насквозь мокрыми волосами. Одежду он уже переодел, хотя мокрые шмотки тоже не портили его внешний вид, а вот я сейчас похожа, наверное, на облезлую курицу.
— А?
— В ванну вали.
Я нервно улыбаюсь. Не могу! Чувствую себя абсолютно не в своей тарелке. Мне же придется раздеться... конечно, сомнительно, что Мирослав внезапно завалится в этот момент в ванну, но просто сам факт... сам факт того, что я пользовалась его ванной, во!