— К своим? — недопоняла Мари.
— Ну, к палал.
— Здесь есть палал?
— Один. Полукровка. Живет в замке у западного склона горы Жопы.
— Гора Жопа, — Мари повела бровями. — Звучит бесперспективно. Послала туда Лейсандру, а посыл вернулся бумерангом.
— Аэробус отходит туда через десять минут. Ты успеваешь. Только жетон всегда держи при себе. Он доказывает твою невиновность.
Мари вспомнила о том, что Тальина и флиомы говорили о Трейсе. Здесь своя система власти и вполне можно жить. Парни, встретившие Мари, конечно, выглядели неважно — грязные, дурно пахнущие, какие-то потрепанные, зато дружелюбные.
— Погодите, мне тут что-то дали, — Мари вскрыла коробку и заглянула внутрь. Сухой паек, полотенце, кусок мыла и несколько монет — все, чем снабдили ее в ссылке. С такой поддержкой здесь действительно можно только выживать. — Обнадеживающе, — проворчала она и, вытащив деньги, отдала коробку парням. — Надеюсь, мой брат-палал не даст мне умереть с голоду.
— Остановка на другой стороне улицы, — оповестили ее и, проводив до двери, напомнили: — Замок у западного склона Жопы. Скажешь водителю, он высадит тебя, где надо.
— Поняла, — кивнула Мари и вышла на улицу.
По глазам резко ударило яркое солнце. Кожу охватило огнем от духоты, в нос заполз песчаный жар. Переполненная разноцветная улица гудела голосами снующих туда-сюда трейсовцев. Здесь были мужчины, женщины, дети, старики — разного возраста и расы. Слева Мари увидела вибрирующий рынок, справа детскую площадку. В окнах многоэтажных домов колыхались занавески, под ногами путались мелкие зверьки. Мари разглядела остановку со знаком, изображающим летающий автобус, и успела подбежать туда как раз к приземлению ржавого аэробуса. Она вошла четвертой и последней. В салоне уже сидело не меньше десятка разморенных солнцепеком пассажиров, но для Мари сыскалось свободное место. Она заплатила водителю по тарифу, оставшиеся монеты сжала в кулаке и, попросив его высадить ее у того самого западного склона горы с нелепым названием, села.
Полет длился довольно долго. Частые остановки впускали и выпускали новых пассажиров, которые постоянно пялились на Мари. Она отличалась от остальных трейсовцев тем, что была одета в чистое дорогое платье, сверкала серьгами, кулоном на цепочке, кольцом и браслетом, болтала ногой в изящной туфельке и все еще была растеряна. Ее сердце болело от мысли о непростительном поступке Луисцара, но она не теряла надежду, что он сделал так ради нее. Оттуда ему будет легче помочь ей.
— Твоя остановка, палал! — окликнул ее водитель, когда от полета у Мари уже затекли руки и ноги.