— Не смей говорить со мной в подобном тоне! Моя личная жизнь, как и внешние данные тебя не касаются. Выбирай: либо подпишешь необходимые бумаги, либо я предаю это дело огласке, и все твои важные договора летят к чертям.
— Наташ, давай не будем, а? Ты не в том положении, когда можно ставить условия. Думаете, перед вами такой идиот, не догадался проверить бумаги? Да, они не липовые. Но я ведь тоже могу и наплевать на репутацию, поднять шум, и в итоге, скажи, на чьей стороне будет суд? Тем более, что на этот тест я согласия не давал, — он натянул на лицо улыбку, которая не предвещала мне ничего хорошего. — Как показывает практика, купить можно всё. Степан прекрасно об этом знает. И ты наверняка тоже.
Я почуяла исходящую от него угрозу, но благоразумия вовремя замолчать не хватило. Вряд ли у меня получилось бы его припугнуть, ну, хотя бы зубы показать можно?
— Знаешь, мне тут птичка напела, — вовремя вспомнилась обронённая фраза Степана, — что у твоего отца на кону очень важная встреча с инвестором. Так вот, захотят ли они связываться с семьёй, у которой подмоченная репутация? Насколько мне известно, в высших кругах не любят грязное бельё, а брошенный ребёнок — это не плюсик в карму. А если я ещё и заручусь поддержкой… Как ты однажды сказал: лохов много.
Илья подался вперёд и почти шёпотом пригрозил:
— Милая моя, я тебе не мальчик, чтобы меня на понт брать или шантажировать. Не на того нападаешь, дорогуша.
— И я не маленькая девочка. Прекрасно вижу, что ты как был уродом, так им и остался.
— С тобой свяжется мой адвокат, — он встал, бросил на стол крупную купюру и, подойдя, наклонился к моему уху, — а пока, прошу, не наделай глупостей. Заодно приструни своего нового любовника, который как верная собачонка караулит тебя на улице. Если попытаешься хоть вякнуть, его ждёт такая же судьба, какая постигла бедную маленькую сестричку.
Последние слова он произнёс с сарказмом, почти нараспев, явно наслаждаясь своей маленькой победой.
Я испугалась. Страх будто сжал колотящее сердце в тиски. Так больно и противно. С кем я вообще связываюсь? Степан, во что ты меня втянул?
Однако, в ответ пришлось лишь невинно улыбнуться, до последнего пряча тянущую в груди боль.
— Обязательно передам ему твои слова.
Степан ждал меня в машине. Я подошла к автомобилю и вопреки обыкновению заняла переднее пассажирское сиденье.
— Как прошло?
— Потом, — отмахнулась я от него, хоть и выглядело это некрасиво. — Отвези меня домой, пожалуйста.
— Хорошо.
И вновь мы молча ехали в машине. Похоже, это входило в привычку. Причём, плохую. Потому как напряжение между нами крепчало, а меня так и подмывало спросить о сестре. Только лезть в чужую душу — тоже неправильно. Когда же я подумала о том, что может произойти, передай я все слова Ильи Степану, мне стало дурно. Они могут такого наворотить. И ведь в итоге на стороне проигравшей стороны будет только моя семья, мой ребёнок, который всего лишь мечтает о папе. Разве он виноват в том, что взрослые не могут отпустить обиды и решают его судьбу, будто он — вещь? Разве виноват? Разве я виновата?