— Наташ, ты чего? — как в тумане услышала голос Степана. — Не плачь. Эй!
Но мне стало глубоко параллельно на то, что он там говорит, о чём шепчет, даже объятья и поцелуй в висок стали чем-то само собой разумеющимся и в то же время ничего не значащим. Я пришла в себя только спустя долгие минуты беззвучных рыданий. Оказалось, Степан остановился на обочине, вышел из машины, прошёл к пассажирскому креслу и уже здесь начал успокаивать.
Меня трясло оттого, что не знала, как поступить. Любая преграда, проблема, возникшая на моём пути, всегда решалась отцом. Если подумать, да я в своей жизни палец о палец не ударила. Сначала окончила школу, затем встретилась с Ильёй, родила, после прошла курсы не без помощи отца, устроилась на работу опять же по рекомендации его друга, в университет поступила тоже благодаря его знакомому профессору, который помог задним числом оформить документы. Сейчас же, находясь в объятьях Степана я просто тихо плакала и жалела себя. Это был признак слабости, но мне так захотелось хоть раз её проявить. Почувствовать, что рядом с тобой стена, на которую ты можешь хотя бы положить руки и поплакаться.
Когда истерика прошла и прекратились короткие всхлипывания, Степан приподнял моё лицо, держа за подбородок.
— Успокоилась?
Я кивнула, чувствуя, как от его слов и обычной заботы глаза вновь наполняются влагой.
— Вот это зря. Не стоит Илья твоих слёз, — он вытер ладонью моё щёки и улыбнулся. А у меня опять начало перед глазами всё расплываться. — Так, здесь без салфеток никак. Ну-ка, сядь пока на заднее сиденье, чтобы не привлекать лишнее внимание. Я в магазин схожу.
— У меня есть. В сумке. И вода ещё.
Он отпустил меня и потянулся куда-то. Затем вручил пачку салфеток, предварительно достав оттуда одну и начав вытирать мне щёки.
— Стёпа, перестань. Я сама. Не маленькая уже.
— Маленькая. И ещё ко многому не готовая. Что этот идиот тебе наплёл там?
— Не важно. Вопрос почти решён и ладно, — я села в машину, как он меня и просил, и достала зеркало. Из него на меня смотрело чудовище с опухшим носом и красными глазами. Даже веки припухли. Ну, а мне, как и ожидалось, теперь стало стыдно за свою слабость. Правда, пока мужчина где-то пропадал, я успела взять себя в руки и решить: что бы там ни было, я не спрошу у Степана о его сестре, и ни за что не передам слова Ильи. Нет, хватит. Тайны чужой семьи меня не волновали. Просто разойдёмся тихо и мирно. Тем более, что бывший согласен.
Мы добрались до дома довольно скоро.
— Кажется, скоро этот подъезд станет мне родным, — попытался пошутить мужчина, но я не разделяла его энтузиазма.