Я бы рассмеялся ей в лицо, если бы она не была моей матерью. Возлюбленная, блин, придумает же тоже.
— Нет, мам, я старый солдат и не знаю слов любви, — шучу в ответ, она улыбается, вздыхая.
— Хотелось бы успеть понянчить внуков, — говорит несмело. Еда встает у меня поперек горла. Я тяжело выдыхаю.
— Мам, я не стремлюсь жениться. Если только попадется какой-нибудь удачный вариант для бизнеса.
Она закусывает губу, отворачиваясь к окну. Сам не знаю, зачем это сказал. Типа лучше же знать правду? Только не для матери, лелеяла бы мысли о внуках, была бы счастливее.
— Это я виновата, — говорит вдруг.
Ну совсем ни в какие ворота. Только разговоров по душам мне не хватало. Все в этом городе, кажется, от меня чего-то хотят, каждый по-своему.
— Мам, давай не будем.
— Не будем, — кивает она и продолжает. Женщины! — Мы с твоим отцом не любили друг друга.
— К чему эти откровения?
— Хочу, чтобы ты знал, мало ли что…
В ее глазах словно что-то вспыхивает и гаснет. И хотя на губах улыбка, но появляется грусть. А я понимаю: она думает, что может не пережить операцию.
Самое поганое, что и такое может быть. Никто не застрахован, как говорится. А у неё слабое сердце и не самые лучшие показатели здоровья в принципе. Но это все равно не повод для задушевных бесед. Я бы предпочёл сдохнуть, не вываливая на своих родных всякое дерьмо.
— Мам, мне это совершенно неинтересно, — я отодвигаю чашку с чаем и сдерживаю желание встать и уйти прямо сейчас.
Она кивает, мы молчим. Смотрю на ее руки, в которых мама теребит кухонное полотенце с лондонским автобусом. В голову приходит нелепая мысль о том, что мать пределы области-то никогда не покидала и вряд ли догадывается, что это вообще за рисунок. Я был в Лондоне три раза, вообще много где был, а вот она нет. И странным образом я чувствую за это свою вину.
Теперь вот, сидя за столом в ее маленькой кухне, понимаю, что я был достаточно эгоистичен для того, чтобы выжить и жить без родителей. Но вот забирать у матери единственного ребёнка — это, пожалуй, даже не эгоиста поступок. Полного мудака.
Вздыхая, придвигаю обратно чашку.
— Ну что ты там хотела рассказать? — говорю, стараясь выглядеть дружелюбно.
Я все ещё не уверен, что хочу знать всю подоплеку.
Мама смотрит внимательно, а потом вдруг улыбается. Отводит глаза к окну и говорит:
— Мы поженились, потому что я забеременела. Это сейчас многие не видят в этом проблемы, но тогда было иначе. Я не хотела оставаться матерью-одиночкой, вот и пошла за Сашу.