— Как насчет быстрого секса? — спрашивает, разглядывая весьма откровенно. И тут же добавляет. — Без обязательств.
Эти слова отдаются в голове эхом, перенося туда, где почти то же самое сказала Саша. Смотрю на Инну и понимаю, что в другой ситуации уже посадил бы ее на стол, но сейчас что-то останавливает.
— Давай в другой раз, — говорю ей. Она, кажется, нисколько не обижается, только улыбается еще шире.
— Как скажешь, — но притянув за рубашку, целует в шею. Такого порыва я не ожидаю, потому не успеваю среагировать.
Отстранившись, Шамова уходит со все той же улыбкой на губах.
Сменила тактику, поняв, что я не собираюсь провести с ней остаток жизни? Думать об этом хочется меньше всего.
Я вытираю шею, оставшись один, наконец, сажусь за московские дела, когда закончиваю, часы показывают первый час, самое время подкрепиться.
И как только выхожу за дверь, сталкиваюсь с Сашей. Она смотрит на меня своими глазищами, но тут переводит взгляд ниже и хмурится. Отстраняется. Нет, отлетает, словно мы с ней однополюсные магниты, и моя близость для нее просто невыносима.
Я вижу, как в ее глазах прямо сейчас падаю куда-то далеко в пропасть презрения, из которой выбраться будет очень непросто.
Саша все же берет себя в руки, начинает отчитываться по налоговой, но взгляд то и дело скользит в районе моей шеи, и я наконец понимаю: там, наверняка, остался след от помады.
Я чувствую непрошеную злость. Даже не на Инну и не на Сашу, а на себя за то, что не сдержался в субботу. Только все усложнил. Даже прожженные стервы вроде Инны и то любят сырость разводить, что говорить о неискушенной девчонке, которая вбила себе в голову, что ей надо со мной переспать?
Как ни крути, а у неё в мыслях все это обросло толстым слоем розовых соплей, даже если она по три раза в день убеждает своё отражение в зеркале, что это не так. И теперь я в ее глазах чуть ли не предатель.
Блядь, мне совершенно некогда разбираться с этим детским садом, но я понимаю, что разговор необходим. И чем скорее он состоится, тем лучше.
— Саш, пойдем пообедаем, — говорю мирно, она почти готова ляпнуть что-то резкое, но в последний момент сдерживается и ограничивается коротким:
— Я не голодна.
— Значит, выпьешь чай, — голос становится грубее, чем я рассчитывал, но Саша и ухом не ведёт.
— Я подожду здесь, спасибо.
И смотрит на свои руки, словно там что-то невероятно интересное. Ладно, я хотел по-хорошему.
— Давай кое-что проясним, — произношу строго, и она тут же вскидывает на меня свои глаза. Я на мгновение теряюсь, до чего же они светлые.
— Все в порядке, Роман Александрович, — девушка переходит на деловое общение, отстраняется. — Не думаю, что есть смысл что-то обсуждать.