Она стояла и просто пыталась сделать вдох, когда Рон внезапно заявил:
– Двадцать минут вытерпеть не можешь?
Страх моментально выветрился из головы. Жозефина молча смотрела на Рона и пыталась понять, не шутит ли тот. Двадцать чёртовых минут она думала, что её сейчас сожрут с потрохами, пока самого Баттлера носило неизвестно где. Рон даже не подумал что-то объяснить, просто исчез, как будто не видел всех этих жадных взглядов. Жозефина отвернулась и стиснула зубы, не желая показывать обиду, и тут же Баттлер дёрнул её подбородок обратно вверх, больно сжав щёки двумя пальцами.
– Смотри мне в глаза, Арманд! – прорычал он в самые губы Жозефины. Дыхание его было горячим, а губы притягивали. Безумная смесь обиды, злости и возбуждения захлестнула Жозефину с головой, так что слова Баттлера она слышала будто бы сквозь толстое стекло. – О чём он с тобой говорил?
«О чём он говорил?» – новая вспышка боли сдавила грудь, и Жозефина стиснула зубы, заставляя себя сосредоточиться на вопросе. Жозефина облизнула пересохшие губы и тут же уловила новую вспышку бешенства в глазах Баттлера.
– Он предложил мне двадцать тысяч кредитов за ночь, – сказала Жозефина ровно, хотя слова давались с трудом. От одной мысли о том, что она сама сейчас признаёт себя шлюхой, было тошно.
Зато выражение, отразившееся на физиономии Баттлера, того стоило. Оно озарило его лицо лишь на секунду, а затем щёку Жозефины обожгла боль. Боль ощущалась особенно сильно у самой губы, и Жозефина чуть высунула язык, чтобы проверить, не идёт ли кровь. Кровь шла. И от этого её собственная ярость стала ещё сильнее.
Ударить в ответ? Жозефина прекрасно понимала, что едва ли сможет причинить вред мужчине в два раза тяжелее её.
Поэтому она просто улыбнулась и продолжила:
– Вы платите меньше, мистер Баттлер. Думаете, стоит поразмыслить?
Кулак Баттлера сжался, а в глазах мелькнуло пламя.
У Жозефины появилось странное чувство, как будто она стоит на рельсах и на неё несётся стотонный экспресс. Или – как будто она сама несётся вниз, к неумолимо приближающемуся асфальту далеко внизу.
Она была уверена, что удар, который приближался с неминуемой быстротой, отправит её в темноту нокаута – но удара не произошло.
Вместо этого двери лифта открылись, и в появившемся проёме показался Кёниг.
Появление Дитера подействовало на Жозефину как ведро холодной воды после тренировки.
Жозефина машинально натянула на лицо улыбку, а сердце стучало о рёбра так, что она не слышала собственного голоса. Ощущение полёта длилось всего миг – и закончилось слишком внезапно. Теперь Жозефине требовалось время, чтобы смириться с мыслью – асфальта не будет. Жизнь, работа, Кёниг – всё идёт дальше. Своим чередом. Это было разочарование, равноценное смерти.