— Сорок третьим.
Она снова уткнулась в накладную. Записи были затерты, верхний свет не помогал.
— Сорок третий… Всего две пары. Обе проданы.
Одну нам вернули. Брак.
— Она еще здесь? — спросил Денисов. — Можно посмотреть?
Женщина прошла за шторку, вернулась с резиновым сапогом. Денисов достал блокнот. Сомнений Ее было:
речь шла о сапогах с одинаковым рисунком на подошве.
Подходила и дата продажи — конец февраля.
— Польского производства, — объяснила продавщица. Внезапно она замолчала, взглянула на Денисова: — Знаю, у кого вторая пара! Вспомнила.
Зинаида Ивановна просила оставить… Потом пришла и взяла. Как сейчас помню.
— Как ее найти? — спросил Денисов. — Она работает?
— Преподает в железнодорожном техникуме. Это близко. Сейчас пойдете прямо. Через городской сад.
— У нее семья? Кому она могла брать?
Продавщица улыбнулась. Она оказалась моложе, чем Денисов предполагал.
За прилавком большого магазина в форменной дубленой безрукавке — не в сатиновом халате — ее наверняка бы замечали.
— Семьи у нее нет. Племяннику, кажется… Она вам подскажет. Хорошая женщина.
Денисов прошел мимо горсовета, на этот раз вниз по тротуару. Старший лейтенант проводил его взглядом из окна.
Денисов нашел городской сад, пересек его, вышел к кирпичному зданию с постройками. Он постоял, пропуская по лыжне спортсменов с их тренером.
Здесь йсе еще была зима.
Мимо подсобных помещений, очевидно мастерских, Денисов прошел к преподавательской, открыл дверь.
В комнате сидело.несколько человек.
— Зинаиду Ивановну можно? — спросил он.
— На уроке, — ответил чей-то голос. — Подождите.
Сейчас будет звонок.
Он вышел, постоял у окна. Звонок действительно раздался скоро.
Несильный, дребезжащий. В отдалении послышался шум, потом гулко отозвалась лестница. По одному, по двое показались учащиеся. Из аудитории пронесли что-то похожее на игрушечную железную дорогу.
Обнявшись, пробежали мимо девушки.
— Вы меня спрашивали? — Денисов увидел средних лет блондинку в строгом костюме, с высоким начесом на голове, крупно вылепленными чертами. —
Зинаида Ивановна…
— Денисов. Я из транспортной милиции.
Она изменилась в лице:
— По вопросу?
— Ничего особенного. Где нам лучше…
Она почти бегом устремилась к окну:
— Сюда, пожалуйста. Что случилось?
— В феврале вы купили резиновые сапоги…
Он заметил, как у нее опустились руки:
— Да…
— Вы брали кому-то из членов семьи?
— Можно сказать так. Племяннику.
— Он живет здесь?
— Да. Вы, наверное, насчет того, что он их продал…
— В общем, да.
Она сжала руки, пальцы были перепачканы мелом. Она поднесла их к лицу:
— То, чего я боялась.