Квентин и Хавсан оказались в свите посла Фалихата, подписывающего пакт. Чернила на документах еще не успели высохнуть, а Хавсан уже рванул в Тер-о-Ден. Квентин решил присмотреть за магистром: зная тяжелый характер лэрда Шантари и непримиримый нрав герцога Д’Комеля легко можно было ожидать новой войны.
Особняк Хавсана ожидаемо пустовал. Его давно разграбили, ни следа Лионны или ребенка найти не удалось. Тогда Шантари и Торнштольдт отправились в дом герцога, но и там их ждала неудача: Д’Комель, находясь в опале, распустил слуг, продал дом и уехал в загородное имение. Новый владелец особняка не имел никаких сведений о дочери герцога.
Найти имение труда не составило. Массивное мрачное здание в рианском стиле, окруженное просторным ухоженным парком, выглядело нереально на фоне растерзанных войной окрестностей. У Д’Комеля хватило сил защитить свое жилище от врагов и мародеров в самые страшные времена, что же говорить про двух темных магов? Герцог даже слышать не желал о том, чтобы пустить гостей на порог. Несколько дней Квентин и Хавсан, словно нашкодившие мальчишки бродили вокруг неприступной ограды, выискивая малейшую лазейку, чтобы проникнуть в имение. Тщетно. Д’Комель слишком хорошо помнил, как осаждал в свое время особняк Хавсана, и теперь наслаждался местью.
Пришлось обоим магам возвращаться в Тер-о-Ден и искать другие пути. Еще в середине войны Пиорена I на престоле Ниар-Тоэма сменил Карл IV, Д’Комель убрался из столицы пережидать, пока забудется его участие в развязывании войны, новый король и его советники, несмотря на нелюбовь к темным, были вынуждены идти на компромиссы. Квентин и Хавсан подняли все свои связи в посольстве, провернули многоходовую операцию с уговорами, обещаниями, подкупом, взаимовыгодными услугами и даже шантажом, в результате которой Карл IV вызвал герцога во дворец по какому-то ничтожному поводу.
Хавсан встретил герцога, как только тот вышел после аудиенции короля. Квентин позаботился, чтобы им никто не помешал. Д'Комель высокомерно мельком глянул на магистра и вознамерился молча пройти мимо, но не для этого Хавсан положил столько сил.
- Где она? - задал он единственный вопрос.
Герцог сверлил магистра взглядом, в котором смешались ненависть и желание убить темного самой страшной, самой мучительной смертью, какую только можно вообразить. Д'Комель вплотную приблизился к Хавсану и прошипел ему в лицо:
- Ты хочешь знать, где моя дочь, выродок? Она в могиле, там же, где и ее ублюдок.
Хавсан пораженно застыл. Все время поисков он не допускал даже мысли о том, что Лионна, его нежная любимая девочка, свет его очей, его дыхание, его жизнь, может умереть. Он не надеялся увидеть живым ребенка - знал, что герцог его не потерпит. Но Лионна! Отец обязан был уберечь дочь!