— Ты очнёшься в больнице, — стал объяснять парень. — Насколько мне известно, врачи успешно извлекли пулю, и рана зажила, так что проблем быть не должно. После того, как выйдешь из комы, мои воспоминания окажутся в твоей голове. Скорее всего, не сразу, но в течении одного-двух дней вспомнишь все важные события. Из них получишь нужную информацию про мой мир и тех людей, которых надо устранить. После выполнения условий можешь делать, что вздумается — к тебе никаких претензий. Только о двух вещах хотел попросить, хоть они не предусмотрены контрактом. Если откажешься, слова никто не скажет, но для меня это очень важно. Позаботься о моём младшем брате и найди мою девушку. Она попала в беду, и я ничего не смог с этим сделать. Вдруг у тебя получится? Если она, конечно, до сих пор жива, — добавил печально юноша.
Я ещё немного расспросил об обстоятельствах происшествия. Оказалось, на Дениса и его девушку напали какие-то отморозки вечером на улице — он так это описал, в подробности не вдавался, да мне и было не до этого: я до сих пор находился в некотором шоке.
— Я должен подумать, — произнёс я. — Это слишком неожиданно. Надо разобраться, взвесить все «за» и «против» и прочее… В общем, сразу не могу дать ответ.
— Думай, — пожала плечами Эстер. — Срок до полуночи. Потом предложение аннулируется. Не будем тебе мешать.
С этими словами оба гостя пропали, а старинный пергамент со светящимися символами так и остался лежать на столе.
Я долго ковылял по комнате и смотрел на пожелтевший лист, испещрённый символами. Протез, натёрший культю, напоминал о моей неполноценности, и я погрузился в мечты о том, как бы всё сделал, если бы мне дали шанс заново сотворить свою судьбу. А ведь и правда: потом локти буду грызть, жалеть. Да и что я теряю? Жизни-то у меня тут нет: ни цели, ни смысла — лишь мучительное унылое существование. Никому не нужный, брошенный на произвол судьбы, одинокий калека. Много ли стоит такая жизнь?
Я открыл ноутбук. Думал, отвлечься, но не получалось: пергамент мозоли глаза. «Просто ложись спать, а завтра наваждение пропадёт», — сказал я себе.
Закрыл ноутбук, отстегнул протез и лёг. Но заснуть не получалось. Большая стрелка часов подбиралась к двенадцати, и я понимал, что скоро пергамент исчезнет, как и выпавший мне шанс.
До двенадцати оставалось пять минут. И я не выдержал: поднялся, дотянулся до ручки, что лежала на тумбочке. «Была ни была», — я быстрым росчерком поставил роспись. Документ начал тлеть и вскоре превратился в кучку пепла.
Я ждал, что произойдёт ещё что-то необычное, но ничего не случилось. По-прежнему тикали стрелки часов, за окном проехала машина. Я просидел почти час, глядя на пепел на столе, а потом лёг спать.