Зайдя на территорию, я осмотрелся и интуитивно зашагал в самый дальний конец, где в тупике уткнулся в три двери. «Вот тут», — понял я, глядя на среднюю. Достал ключи. Кроме ключей от квартиры, в связке находилось ещё два. Вставил первый — не подходит. Вставил другой, замок поддался, и я оказался в тёмном помещении, пропахшем бензином и моторным маслом.
Включил свет. Посреди гаража стоял большой старый мотоцикл, похожий на «Урал», впрочем, как и на остальные классические дорожники той эпохи: каплевидный бак, две раздельные седушки, глубокие крылья, и массивная фара спереди. В отличие от «Урала» у этой модели расположение цилиндров в двигателе (объём которого составлял аж целых 850 кубов) было не оппозитным, а V-образным, и привод — цепной вместо карданного. Переключение передач, кстати, тут осуществлялось вручную, с помощью рычажка, крепящегося с правой стороны бензобака — система, которая уже давно вышла из употребления, как в моём мире, так и здесь.
Это был «Розенберг» серии М4, производившийся в пятидесятые-шестидесятые годы. Фирма специализировалась на вот таких классических мотоциклах и круизёрах с большим объёмом двигателя. Выпускались даже мотоциклы с четырёхцилиндровыми моторами, но всё это, разумеется, были игрушки для богатых. И будь этот «Розенберг» не столь убитый, Денис не потянул бы такую покупку.
А выглядел агрегат действительно ужасно: казалось, он проржавел насквозь. Краска частично облупилась, а хром, где он оставался, потускнел, утратив блеск. С трудом верилось, что мотоцикл ещё на ходу. Когда Денис его только приобрёл, мотор был ушатан в хлам, аккумулятор сдох, все сальники и подшипники пришли в негодность, сточились к чертям зубья на двух передачах, подтекало масло, а цепь вообще отсутствовала.
Денис несколько месяцев возился со своим приобретением, восстанавливая мотор, насколько позволяли знания и средства. До внешнего вида он так и не добрался, мотоцикл по-прежнему стоял ржавый, но зато он теперь хотя бы мог ездить. Осталось только установить цепь, которая лежала рядом на полу. Ещё по-хорошему следовало получить права и поставить транспортное средство на учёт в полицию. Но это я мог сделать после того, как мне исполнится шестнадцать, то есть через месяц.
Но не только мотоцикл хранился в гараже. В полу имелся люк. Он открывался вторым ключом. Я поднял крышку и спустился вниз и нащупал выключатель. Загорелась тусклая лампочка под низким потолком, озарив электрическими лучами тесный подвал с бетонными стенами и полом. В углу стояли стол и стул, на полу — свёрнутый матрас, а на столе — стопка из трёх книг, газовая горелка и жестяная коробка, наполненная кусками древесного угля. Под книгами — чистые листы А4.