Потому что я догадывалась, что имел в виду мужчина.
Мой запах.
Гален неожиданно отстранился от меня, провёл устало ладонью по своему лицу.
— И как Вэйд это терпит? — вопросил мужчина уже спокойнее, не обращаясь ко мне.
— Что терпит?
— Всё! — Гален резко повернулся и стремительно ушёл.
Наверное, если бы не статус учителя, ситуация и необходимость держать лицо, вообще убежал бы.
Отлично. Теперь один член братства бегает за мной, а другой — от меня.
К моему облегчению — и непонятному тайному разочарованию, — до конца занятий Гален больше не подходил ко мне и даже не попадался на глаза, что, впрочем, совершенно не мешало мне на каждой перемене ощущать его близкое незримое присутствие. Сколько я ни высматривала внимательно в школьных коридорах знакомую темноволосую фигуру, я ни разу не заметила, не зацепила его взглядом, но всегда точно понимала, что учитель где-то рядом, наблюдает, следит за каждым моим шагом. На последнем уроке я попыталась вспомнить, из чего, собственно, состоит парная привязка и как проявляется, помимо потери интереса ко всем представителям противоположного пола, кроме своего связанного, желания защищать его и потомство, ну и, естественно, желания поскорее произвести на свет это самое потомство.
Как рассказывала леди Идэна, у каждого вида были свои представления о парных привязках и причинах формирования связи. До сих пор никто ещё не пришёл к единому мнению относительно того, почему привязки случаются и кто и по каким критериям соединяет тех или иных двоих в пару. Кто-то считал привязки проявлением высшей воли богов, духов стихийных или предков, матери-природы. Кто-то полагал, что выбор делаем мы сами, создавая связь на бессознательном ещё уровне, прежде, чем в полной мере поймём влечение или чувства разумом. А кто-то и вовсе называл это давным-давно отлаженным кем-то неизвестным магически-гормональным механизмом. Поэтому настоящие привязки у чистокровных людей и не случались — они крайне редко рождались одарёнными силой, и человеческая магия сплошь заёмная, дающаяся богами, всевозможными источниками и подчас сделками с теми, к кому бы и просто приближаться нежелательно. Человеческие колдуны умели создавать искусственные привязки, но леди Идэна называла их рыболовными сетями, накинутыми исподтишка на ничего не подозревающую жертву: в таких сетях можно долго барахтаться, запутываясь всё сильнее, и не факт, что удастся выбраться.
Тройные привязки встречались реже, хотя если традиции дозволяли брать двоих и более супругов, то стороны прекрасно обходились и без магических уз, тем более что у многих видов принято хранить верность партнёру или партнёрам независимо от наличия либо отсутствия «волшебного предохранителя». Как сирена я не видела в тройном союзе с любимыми и желанными мужчинами ничего противоестественного, как человек же опасалась вероятных последствий, осуждения, да и, признаться, для меня действительно всё слишком быстро.