— Предлагаешь записаться на фитнес и начать ходить в спа? Ой, дорогая, — гримасничал Андрей, повысив голос до писклявого, изображая как накладывает макияж. — Я не знаю, что сегодня надеть и куда засунуть член — в попку или куда-нибудь повыше. Боюсь попасть впросак. Так что ли? Нет, лучше бумажки.
— Но ведь ты сам хотел, помнишь? — я снова засмеялась, обуваясь, но уже над другим. Над тем, как часто правда лежит на поверхности фраз, не осознаваемых нами догадок о других, о жизни. А жизнь в весеннем Лондоне походила на сказку для мужа, и работать он явно не спешил.
— Н-да… Через месяц будет вечеринка — пятьдесят лет центру, — он часто менял тему в середине разговора, что для него было вполне обычно, показывая пальцем вверх и закатывая глаза. — Интересно, будет ли там Марс Великий? Говорят, он ужасно заносчив.
— Не знаю. Все, убежала, — я чмокнула его в губы и вышла на улицу, накидывая легкий шарф.
Погода в Лондоне менялась часто и стремительно, а главное — он казался теплее Улан-Удэ. Мы быстро забыли, как выглядят сугробы. А мои мысли так или иначе крутились вокруг Брицкрига. До жути хотелось встретить его вновь, увидеть, как он смотрит, узнать, что он будет делать. Я в мельчайших подробностях вспоминала ту единственную встречу во время собеседования, которая так впечатлила меня. И каждый раз ощущала смущение от собственного идиотизма и сладость от желания.
Я никогда не видела настолько привлекательного и интригующего мужчину. И очевидно, что не заинтересовала его ни капельки. Мою расплющенную самоуверенность пришлось отскребать от плинтуса жалости к себе ни один день. Но я не жалела о том разе. Богатый мужчина, красавец и я, никому не известный хирург из Улан-Удэ. Мы разные. Может быть, он вообще со всеми проводит так собеседования. У богатых свои причуды. Тогда мне дважды повезло, я достаточно распутная, и он мне безумно понравился. Конечно, в приятных воспоминаниях все всегда кажется волшебным, а идеальных людей не бывает. Хотя так приятно помечтать о чем-то таком. Я мечтала о Марсе Брицкриге.
Частная клиника занимала огромное десятиэтажное здание, по размерам не уступавшее офисным центрам. Казалось, что в ней оперировали все, что только можно оперировать.
Меня определили в команду доктора Ивана Шепарда, отвечающего за кардио-трасплантации, и при первом же ассистировании в операции рыжеволосый, коротконогий, с пивным пузом, бог хирургии доказал, что я понятия не имею с какой стороны держаться за скальпель. Ох, я переживала, дрожала, дома заливалась слезами, потому что Шепард был жесток в откровениях и не стеснялся в выражениях.