Люськин любовник уже пришел в себя. Отреагировал:
– Э, ты, карлик, офигел, да? Ща по репе-то настучу.
Но внезапно нога культуриста стала краснеть и набухать на глазах. По всей вероятности наконечник отравлен. Вован был туп. Но сработал инстинкт выживания. Парень заткнулся и послушно потопал, куда послали. Я взглянула на Люську и не смогла сдержать улыбки. Заклятая подружка молчала. Она впервые в жизни не знала, что сказать. Я поняла: нынешняя моего бывшего находится в состоянии сильнейшего шока. И это радовало. Люська непредсказуема. Выкинет что-нибудь этакое, и сожрут нас всех раньше обеденного времени.
Мы прошли сквозь густые заросли и оказались на обитаемом открытом участке. Увидели несколько небольших хижин, сооруженных из глины, бамбука и соломы. В поселении были женщины и дети. Ребятня отличались большими рахитными животами. Женщины, так же как и мужчины, полностью раздеты. Головы всех представительниц прекрасного пола выбриты начисто. Лица раскрашены и от того выглядят еще страшнее.
– Господи, где их учили макияж делать?
Это вышла из ступора Люська. И затарахтела без умолку:
– И бабы все топлес. С такой-то грудью! Позорище!
При виде нас на поляне началось движение. Женщины заулыбались. Мужчины принесли здоровенный чан, который водрузили над горящим костром. Котелок был старинным, медным. В том, что маленький народец имеет среди густой листвы заводик по производству подобной посуды, вызывало сомнение. Догадывалась: кухонная утварь попала сюда с какого-нибудь корабля. И скорее всего владельцы чана и закончили в нем свой последний путь. В качестве завтрака, обеда или ужина.
Но мои спутники явно приключенческих книг в детстве не читали. Вован обрадовался:
– О, как заметались. Гостям рады. Хавчик варить собираются. Что, интересно, на обед у этих уродцев сегодня?
Я не выдержала, ответила:
– Ты, Вочик, на обед. Или я, или Люська! Неужели не дошло еще: мы в плену у людоедов.
Только тут наша троица заметила, что дети играют человеческими черепами.
– Мамочки! – захныкала Люська. – Вова! Давай Настьку им первой отдадим. Соврем, что она самая вкусная!
Качок кивнул:
– Дело говоришь, Камастура…
Внезапно в глазах подружки заплясали чертики. Так всегда бывало, когда на горизонте появлялся симпатишный мужчинка. Но кто тут мог привлечь ее внимание? Неужели?..
Люська скинула топ, обнажив подтянутую упругую грудь-пятерочку. Подошла к коротышке, что просто сидел и бездельничал, чем сильно отличался от остальных занятых делом соплеменников. Голову тунеядца украшали страусиные перья. Лицо было раскрашено сильнее, а украшений висело больше, чем у других. Люська безошибочно выделила главного людоеда и пошла его… обольщать! Подобрала длинную палку. С легкостью вбила ее в глинистую почту и закрутилась словно стриптизерша вокруг шеста. Туземцы обалдели от подобных манипуляций. А Люська старалась изо всех сил. Подошла к главнейшему, потерлась о него белой грудью. Но, черт возьми, крохотному мужчинке это понравилось. Что-то, а умения окручивать мужиков подружке не занимать! Люська поняла, что задуманное получилось. Ткнула в меня пальцем. Открыла рот и сделала недвусмысленный жест "ням-ням". Она предлагала… меня сожрать! В том, что заклятая подружка решила поднести меня в качестве угощения, не вызывало сомнений. Главнейший ее идею поддержал. Закивал головой. Я приготовилась к самому худшему. Вспомнила Артемку, и боль пронзила душу. А Леха… Рыбкин любит меня безумно. Сейчас наверное ноги сбил, размыкивая исчезнувшую жену.