"Пускай сегодня в отделении аврал,
Пусть ты нахмурил грозно брови,
Но нет тебя прекрасней, генерал,
Лицо мое сейчас красней моркови,
Но я, поверь, на свете все отдам
За ночь с тобой наедине в алькове…"
– Петрович! – окликнул меня Игорь Степанович. – Ты моего вопроса не слышал, да? Что пишешь-то?
Я смущенно ойкнула и попыталась захлопнуть ежедневник. Но генерал был настойчив:
– Семен Петрович! Я твои методы уважаю! Знаю: один все распутывать любишь. Но сейчас не тот случай. Вместе работать надо. Прочти, что в голову пришло....
– Нееет, – жалобно пропищала я и попыталась спрятать злополучный блокнот.
– Что?! Неповиновение?! – взревел Игорь Степанович. – Информацию скрываешь?! А ну дал сюда ежедневник! Это приказ!!!!
По фильмам я знала: приказ старшего по званию выполняется беспрекословно. Делать нечего. Близкая к обмороку, протянула блокнот генералу. Тот глянул… Ей-богу, я думала, красавчика хватит сердечный приступ. Он даже не мог ничего сказать. Просто стоял и ловил ртом воздух. Потом заорал громко:
– Вооооон отсюда! Извращенец!!! Дети пропали, а он!!!! Меня того… хочет. Ааааа!
Я неслась так, как не бегала никогда. Жуткое чувство стыда сжигало изнутри. Какая же я идиотка! Перепугала Игоря, предала Егора, опозорила несчастного Петровича! Остановилась недалеко от отделения. Присела на лавочке и разразилась горючими слезами, тихохонько поскуливая: "Иииииии". И что теперь делать? Я даже умереть не могла! Потому что тогда проводили бы в последний путь тело Петровича. А сам мент воспитывал бы моего сына, спал с моим мужем, болтал с моими подругами и жаловался моей маме. Очнулась от того, что кто-то тряс за плечо. Открыла глаза. Надо мной стоял Рыбкин:
– Семен Петрович. Что случилось? Вы генерала… подсидеть, что ли хотели?
– Дай зеркальце, – жалобно сказала я в ответ.
Но вовремя одумалась. Что я там увижу? Отвратную морду майора, да еще зареванную? Надо брать себя в руки. Я сделала вдох-выход и дала команду лейтенанту:
– Оставить давать зеркальце!
– Так у меня и нету!
– Тем более отставить! Доложи лучше, что было после моего ухода.
– Да ничего особенного. Игорь Степанович орал еще минут пять. Таким злым, если честно, я его никогда не видел. Потом успокоился.
– И?…
– Сказал: "Каким бы уродом Петрович не был, но лучшего следака нам не сыскать. Без него тайну массового исчезновения не раскрыть". Приказал Вас найти и продолжить расследование. Но.. это генерал велел, чтобы отныне только я с ним общался, Вы в кабинет – ни-ни…
– Иииии! – снова всхлипнула я.
Страшнее наказания, чем не видеть красавчика Игоря, и придумать страшно.