— Скотина! — злость взяла вверх над страхом и я со всей дури треснула ему коленом в пах, а когда он рыча от боли чуть согнулся еще и головой долбанула в подбородок.
Воспользовалась моментом и вырвалась к выходу, сбегая через ступеньки по лестнице заметила в гостиной холодное и огнестрельное оружие, что висело на стене у камина. Схватила дробовик и стала рыться по полкам в поисках патронов, нашла в нижнем ящике. Дрожащими руками зарядила, услышала рев и тяжелые шаги наверху. Пока я не отстрелю кобелю хозяйство не уйду!
— Убью гада! — зашипела тихо прицеливаясь.
— Веррроника! — от дикого рева в проеме испуганно нажала на курок и попала бы ему в ногу, если бы сволочь не был таким быстрым.
Второй выстрел сделать не успела, он выбил ружье с рук и больно впечатал меня стену. Застонала от боли и нащупала за спиной короткий кинжал. Обхватила его покрепче и застыла, с широко распахнутыми глазами в ужасе смотрела на частичную трансформацию оборотня. На руках выросли черные мать его когти, мышцы увеличились вдвое с раздутыми венами на бычьей шеи, глаза ярко светились, человеческое лицо чуть изменилось огромными клыками. Рыча он поставил руки по обе стороны от головы и приблизил лицо к моему, я вонзила со всей силы лезвие ему в бок. С бешеным ревом забросил меня на своем плечо, на ходу вытащив кинжал отшвырнул его в угол как игрушку.
— Пусти извращенец! Некрофил недоделанный! Чтоб у тебя причиндалы отсохли! Псина козлятская! — кричала и брыкалась как могла.
Было жутко страшно, но злость была сильнее аж до слез! Бросил меня на кровать срывая когтями рубашку и перевернул на живот, прижав голову к матрасу подтянул бедра наверх. Понимая, что он собирается сделать в ужасе задергалась.
— Нет! Не надо! — кричала срывая голос.
— Другой сучке за попытку отстрелить мне яйца отдал бы молодняку поиграть, а потом свернул бы шею! — с рычанием одним резким толчком вошел в меня до упора и застыл.
Я задыхалась от боли, он слишком большой для меня, а без подготовки и того хуже. Рыдая готовилась к еще большей боли.
— Это лишь капля того как я могу наказать тебя! Ты поняла?! — растягивая боль он медленно выходил дожидаясь ответа.
— Поняла… — тихо ненавидя его и себя за слабость едва слышно прошептала.
— Хорррошая девочка, — довольно порыкивая перевернул меня на спину, широко раздвинул мои ноги устраиваясь между ними поудобнее.
Я вся сжалась когда почувствовала горячее дыхание и влажный язык на клиторе, гибкий язык тщательно вылизывал и проникал так глубоко, что горячая волна томления и пульсирующая боль от недавнего вторжения смешались. Оргазм накрыл неожиданно и ярко сотрясая, а на душе было пусто и гадко! Закутал в одеяло как ребенка и прижал к груди.