— Спасибо, — сухо отозвался Роберт без намека на юмор.
— Присядете к нам? — спешно махнула на соседний стул. — Все равно свободен.
— С радостью, — принял приглашение Эпштейн. — Хочу знать, как вы себя чувствуете.
— Ну, — метнула затравленный взгляд на Роберта. Он чуть не подавился кусочком сыра, который в этот момент положил в рот. — Значительно лучше и более стрессоустойчива.
— Хотелось бы верить, — обронил Шлема задумчиво.
Наша поверхностная болтовня продолжалась довольно долго и даже дала ложную надежду, что все обойдется без основных разборок.
Часть гостей продолжала коситься на наш столик и перешептываться между собой и явно обо мне. Стервятники — от их пересудов прямо уши и щеки горели. Другая часть — кто танцевал, кто вместе с тамадой развлекал публику, во главе которой восседал Демьян с невестой.
Я была готова поклясться, что Градов забыл обо мне, если бы в какой-то момент не ощутила острый взгляд на спине. Даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто смотрел. Я лишь нервно сглотнула и попыталась поддержать разговор, который умело вели Эпштейн и Роберт.
С непонятно чего врач засуетился:
— Мне нужно срочно выйти, — коротким кивком извинился и спешно удалился из зала.
— Так значит, вы один? — перевела тему на личность мозгоправа.
— К сожалению, — помрачнел Шлема.
— Не могу поверить, что нет дамы, которая бы не тронула вашего сердца, — с искренней мягкостью досадовала, ведь мужчина мне импонировал.
— К сожалению, — несмотря на меня, отозвался Эпштейн. Стало понятно, этот разговор ему неприятен.
— Потанцуй со мной! — раздался за спиной голос Демьяна не просьбой, а приказом.
Я опешила, а сердце настолько яростно принялось биться, что в груди стало нестерпимо больно.
— Прости, но меня уже пригласили, — солгала с великим трудом и даже не посмотрела на Градова. Уверена, что он знал, что врала, да и голос дрогнул, выдав мое волнение. Но сдаваться не собиралась — покосилась на Шлему: — Так мы идем?
Психоаналитик даже бровью не повел, что удивлен или страшился стать причиной разборок. Легко улыбнулся и протянул руку:
— А я решил, что вы передумали.
— Нет, — поспешила с мужчиной выйти на площадку. Деланно игнорировала Градова, который непросто был злой — он был самой яростью. Никогда не ощущала такого спектра его эмоций. Они проникали под кожу и отравляли своей убойной силой и яростью. Нечто новое, и мне нравилось играть на нервах мучителя.
Видимо, звери на дороге вместе с моей красотой к чертям собачьим и мозг уничтожили. Еще бы, доводить до белого каленья тварь, что может раздавить точно клопа. Отчаянно — не то слово. Беспечно — еще как! Безрассудно — не оспоримо! И я осмелилась. Простая человечишка осмелилась бросить вызов своему кукловоду!