Вот только он тварь еще та, поэтому уже через несколько секунд справился с эмоциями и скрылся из виду. Даже легче стало — камень с души упал.
— Извините, — шумно выдохнула и уткнулась в плечо мозгоправа. — Мне так стыдно, — шепнула, не в силах посмотреть в глаза Эпштейну. Мы остановились почти в центре танцующих пар, но сами пока не вступили. — Я не заставляю участвовать в «этом», — абстрактное слово сполна вместило в себя куп других, которые крутились на языке: разборки, ссора, спектакль. — Я благодарна за поддержку.
— Я не против, — тон психотерапевта приободрил. Нашла храбрости и все же посмотрела Шлеме в глаза:
— Он ушел, вы можете отказаться.
— Почему? — усмехнулся мозгоправ, и чуть развел руки, приглашая начать танец.
— Ну, — замялась на миг, — играть больше не надо. К тому же мне слегка неудобно, — это уже шепнула, слегка покраснев. — Я плохо ногами передвигаю, да и давно не танцевала.
— Не страшно, — вновь успокоил меня Эпштейн и сделал первый шаг, деликатно притянув. Заключил одну мою ладонь в свою, а другую уместил на талии.
Непроизвольно ступила ближе и положила свободную руку на плечо Эпштейна:
— Если вы мне безотчетно начнете отдавливать ноги, — решила внести ясности, — знайте, в том нет вашей вины! Это я умело их подставляю под ваши.
Эпштейн улыбнулся шире:
— Я знаю почему он не смог от вас отказаться.
— Кто? — уточнила робко, но осознав свою глупость, поспешила исправиться: — Вы о Демьяне?
— Да.
— Отказался… — постаралась переубедить.
— Вы забавная, — задумчиво перебил мозгоправ с едва заметной улыбкой.
— Да, — не сдержала смешка, хотя звук больше напомнил угрюмый хмык, — для женщины в моем возрасте и в моем положении — это приговор.
— Потрясающе, — умилялся Шлема чему-то, понятному только ему.
— Вы побоялись меня привести на празднование, а танцевать не боитесь? — озвучила мысль, которая давно не давала покоя.
— Роберт сделал самый главный и решающий шаг. Я всего лишь вас поддерживаю, хотя признаюсь, побаиваюсь гнева Демьяна и, мне кажется, он вот-вот на мне отыграется, так что, заранее прошу прощения, если придется выглядеть неподобающим образом…
— Он вас не убьет, надеюсь? — запнулась на очередном па.
— Скорее всего, нет, — скривился Шлема. — Но волю подавит… ну вы видели, что с Робертом было, — отмахнулся небрежно.
— Это вы меня простите, — прошептала виновато. — И спасибо, что не бросаете.
Чуть смелее обвила шею партнера и не сразу поняла, что ноги больше не слушаются. Мы так и застыли посреди танцующих пар, словно монолитная колонна. Чужая сила подавляла волю сопротивляться. Непередаваемый аромат любимого мужчины заполонил легкие и от этой отравы спасения не было. Словно в дурмане нашла силы, чтобы повернуться туда, откуда нестерпимо пекло. Рядом с нами стоял Демьян. Такой близкий… родной… злющий. Не могла отвести от него глаз, понимая, что Градов на грани и меня, и Шлему растерзать на части.