Дима?
Дима?
Откуда у меня его телефонный номер? Я не забивала. Если только он сам…
— Прости, дедуль, — винюсь: торопливо пальчиком мажу по зелёной иконке. — Да? — В телефон, боясь глянуть на родственника.
— Почему так долго? — в лоб и даже без учтивого «привет».
— М-м-м, — идиоткой мычу в трубку, потому что всё ещё в шоке. — Телефон был глубоко в рюкзаке.
Секундное молчание, но так разящее недовольством, что прикусываю губу.
— Почему не в школе? — продолжает допрос так, будто уже отвечает за меня, а я жестко провинилась.
— Меня отпустили из-за голоса, — тушуюсь, глазами изучая складки на одеяле дедушки, так и не решив для себя, как должна говорить с чужим/близким человеком, которого знаю\не знаю.
— Деду уже сказала? — зато, видимо Дима прекрасно разбирается в ситуации и его ничего не смущает.
— Нет, — сердце заходится бешеным ритмом. Встаю со стула и безотчетно качаюсь к выходу, но так и не сделав шага, тотчас торможу — может вообще не нужно никуда идти. Дима звонит сказать, чтобы я и не говорила.
Растерянно оборачиваюсь, глядя на деда в поиске поддержки. На его старческом лице недоумение. Ожидание… немой вопрос.
Я бы ответила, да не знаю что.
— Советую подготовить, — холодно отметает мои суетные мысли Дима, — чтобы с бухты-барахты… я не обнаружился, — жуёт слова, тоже их явно с трудом подбирая.
— Да, конечно, — даже не могу точно сказать, рада ли. Внутри всё переворачивается с ног на голову. Очумелое сердечко своим громким стуком оглушает. В ногах дрожь. Улыбаюсь, как дура. А чему? Бес его знает…
— Вы уверены? — всё же роняю, затаив дыхание.
— Я уже почти на месте, — безапелляционно. — У тебя пять минут. Потом выходишь меня встретить. Время пошло, — и на проводе быстрые гудки.
Никогда не слышала военных, у меня круг общения совсем другой, но Дима явно из той сферы. Причём из комсостава. Ему удаётся пнуть меня, как никому и никогда. Хотя, на самом деле, никому и никогда в голову не приходило мной так лихо командовать.
— Дедуля, — начинаю мягко, спешно выискивая более верные слова. — У меня очень важное дело к тебе. Ты только не волнуйся.
Ой, зря это сказала. Такие слова, как правило, работают наоборот.
Блин! Так и есть. Дед хмурится сильнее. В глазах волнение. Понимая, что моя уловка идёт лесом, собираюсь с силами для признания.
— Сегодня приходили из отдела опеки и попечительства, — на одном дыхании, заломив руки и судорожно сжимая телефон. — Нужно срочно что-то придумать с опекунством или признанием меня дееспособной.
— Милая, — рассудительно и мягко отзывается дедуля, — ты же умная девочка. Понимаешь, как сложно найти человека, которому можно было бы доверить наш бизнес. Тебя… И который смог бы в кратчайшие сроки собрать такой огромный пакет документов. Мы с тобой пробовали… И не раз. Обсуждали.