— А вы сомневались?
— Недооценивал… — И уже когда она к двери подходит. — Ты там не слишком… А то на основании провокационных сведений меня заочно лишат права за тобой присматривать.
— Да что вы, дядя, — в притворном изумлении расширяет глаза Арина. — О вас только уважительно, не меньше чем «Святой!»
Тут мой смех сходит на нет.
— Аккуратно, мелкая, не переборщи. Не все святые были благочестивыми. И да, — девчонка уже за ручку держится, — если что, я в городе планирую задержаться надолго. По основной работе…
— А кем работаете?
Рад, что голос у Ари тихий, а так бы уже все, кто в коридоре близь палаты, был в курсе наших дел.
— Служба охраны, — скупо и отчасти правда. — Этого вполне хватит, — подмигиваю зачем-то.
Арина тотчас вспыхивает, но быстро берёт себя в руки, и покидает палату.
Исмаил Иосифович изучает документы: задаёт несколько вопросов, уточняет кое-какие моменты. Если честно, я бы не взялся ответить, как бы на его месте поступил сам. Перед лицом Беды человек бывает непредсказуем, а когда неприятности зажимают всех сторон…
Вот именно.
Поэтому, пока Коган подписывает бумаги, и так, и сяк кручу ситуацию, но нет однозначного решения. И доверять нельзя — вверять дела чужому человеку, о котором знаешь что он бандит и покушается на имущество, пугает ничуть не меньше, чем знание того, что девочку заберут органы опеки и закроют на какое-то время в детском учреждении.
Если только… прекрасно понимаешь, что жизнь на волоске, а изменить уже ничего не можешь. Как в его случае! Исмаила Иосифовича операция уже не спасет. Сердце может остановиться в любую секунду.
Так что я искренне восхищаюсь Коганом. Он ищет выход из безвыходной ситуации. Котла, куда его загоняют обстоятельства.
И в то же время зло берёт — вот так просто вверяет судьбу внучки неизвестному…
Хотя не так! Известному бандиту, кто отжимает участок земли и кров!
Как по мне, это безрассудство!
— Она — всё, что у меня есть, — словно прочитав мои мысли, нарушает висящую тишину Исмаил Иосифович. Глаза в глаза, протягивает папку с документами: — Она — самое главное моё сокровище…
— Я за ней присмотрю, — заверяю ровно. — Но ей нужны вы…
Исмаил Иосифович тяжко вздыхает — ладонь ползет на грудь, и тут аппарат вновь начинает голосить. В палату испуганно врывается Арина:
— Дед!!! — ухает возле койки, вцепившись в руку родственника и с ужасом на него смотря.
Следом заглядывает работница опеки, рядом жмётся напарник. Тотчас их с прохода отталкивает Галина. Нас всех выставляет, строго наказав: «Сегодня Когана больше не беспокоить!» И мне взгляд такой… убийственный посылает.