— Хм, это рационально, — ведет плечом Анька.
— Согласна, — киваю расстроено. — Но это не меняет того, что мне взгрустнулось.
— И что предлагаешь? — вскидывает брови Антоха и поправляет очки.
— Газировки? — хихикает Нюта, тоже отложив дела. — Спирта?
— Да все равно какого градуса, лишь бы помогло расслабиться, — приободряюсь, подпирая лицо руками. — Я даже на кофе или чай вкусный согласна. Может, в кафешку? Чуть посидим, отстранимся от дел, а там, глядишь, новая идея придет, как разбить полученное вещество.
— Я за, — вскидывает руку Антоха.
— Ну и я тогда, — пожимает плечами Анюта. — Других дел все равно пока нет.
— Круто! — радостно хлопаю в ладоши. — В тот раз кафешка мне понравилась, но сегодня хочу в другую.
Антон и Анюта загадочно переглядываются, что не ускользает от меня:
— Что-то не так? — уточняю ровно.
— Нет, — дружно мотают головами друзья.
***
Болтаем ни о чем и обо всем на свете. Давно не ощущала себя такой счастливой и свободной. Антон заметно возмужал за эти года, а Анюта хоть и стала чуть более открытой, но все равно казалась немного иной.
Когда выпит третий молочный коктейль, Тоша внезапно обрывает свою несущественную речь, глядя мимо меня, хотя до этого смотрел в глаза и оживленно болтал. Анюта заметно мрачнеет.
Не успеваю обернуться, чтобы понять, почему ребята напрягаются, со спины раздается знакомый голос:
— Ты уже две недели в городе, но мне так и не позвонила, — тон мало сказать обвиняющий, скорее жутко обиженный и раздосадованный. Оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Ксенией. — Не понимаю, что я такого сделала, чтобы ты меня вычеркнула из своей жизни, — чеканит подруга, надменно вскинув подбородок. — Но как бы то ни было, я хочу, чтобы ты знала — я рада твоему возвращению. Надеюсь, у тебя все будет отлично, и ты больше не будешь убегать от настоящих и верных друзей, — показно разворачивается на высоких каблуках и удаляется, плавно покачивая бедрами, к крайнему угловому столику, где сидят три красотки. Ксения в их компании смотрится эффектно и к месту, подруга за прошедшие годы ничуть не потеряла своего шика, и даже стала еще ярче и прекраснее.
Девушки начинают шушукаться, хихикать, но не Ксения. Она бросает подружкам фразу, и они тотчас серьезнеют. Собираются, хотя видно, что только что пришли, и даже заказа не оформили.
Вот так просто — в секунду — ощущаю всю боль, что испытала вдали от подруги и… безграничное одиночество. Осознаю, что бежала от правды, отрицала видимое, игнорировала очевидное; что жестоко ошибалась, считая Ксению виновницей случившегося.