— Твою мать! — вот теперь меня начинает потряхивать от недоумения. Встряхиваю Фриду: — Совсем идиотка? Почему не сказала? — всё равно ничего более умного на языке не верится.
Фрида опять вздрагивает, закусывает губу, и я вижу, что кровь… на губах как раз от её зубов. Видимо, пока я её вытрахивал, пыталась одной болью притупить другую.
— Фрида, — рычу, требуя взглядом признаться. Она невнятно кивает.
— Зачем? — нет слов. Перевожу дух.
— Так было нужно… — мямлит девчонка.
— Нужно? — обвешиваю заявлению — Кому?
— М-мне, — бормочет, губы дрожа.
— Идиотка, — заключаю с кивком. — Я мог тебя сильно порвать, не зная о девственности. Бл*, — но следом озаряет другая мысль: — То есть ты со мной трахалась, потому что так было нужно?
Она пять кивает.
Сначала оглушает. А потом накатывает злость. Это так злит, что слепну от жажды выпороть девчонку. Она унижает моё мужское эго! А этого никто… и никогда… Мной никогда так не пользовались.
Не то, чтобы я против, но думал, что с Фридой у нас… притяжение… я нравлюсь ей.
— И я тебе… никак? — рычу негодующе. — Просто использовала?
— Нет, Лео, нет, ты мне нравишься, — заверяет девчонка. — И я не жалею. Это было… и приятно, и больно, но лучше ты, чем… — запинается, и за неё договариваю я:
— Кто? ОН? — намекаю на мифического соперника, которого уже люто ненавижу.
Она опять кивает.
Я чертыхаюсь, но вместо разумного, хлопнуть дверью и уйти, позволив ей помыться, ступаю в душевую.
— Раз так… Ты мне задолжала…
Фрида испуганно шарахается спиной о стенку душевой.
— Что? — усмехаюсь я. — Думала, всё?
— Да, — нервно кивает Фрида. Сглатывает, таращась на меня своими невероятно огромными глазами.
Жалкий, напуганный, мокрый птенчик! Но при этом, потрясающе обольстительная. Не знал, что можно выглядеть столь соблазнительно, стоя под душем.
Беря в плен, упираю руки по обе стороны от головы девчонки. Она продолжает смотреть на меня, как кролик на удава, а я, обуреваемый обидой и новой едкой волной желания, на неё.
Фрида, глупыха… С ума сводит и не понимает этого.
Полные губы дрожат. Они меня манят… Я слаб перед этой невинной девочкой, но слаб маниакально… Не отпущу! Касаюсь пальцем губ. Провожу по верхней, с нажимом по нижней, и когда Фрида вздрагивает, хапнув воздуха, обрушиваю на её порочные губы свои.
Утолив первый голод, теперь могу позволить такую блажь, как смаковать вкус девчонки.
Её губы как мёд!
Они точно тёплое мороженное.
Сливки: чистые, воздушные…
И я тону в ощущениях мягкости её губ, как если бы упал в облака.
Она мой наркотик!
Не могу напиться новыми чувствами, которые вновь в нас бурлят — углубляю поцелуй, уже подпирая Фриду к стенке душевой, и оглаживаю хрупкий стан свободной рукой, другой удерживая девчонку на месте.