Глаза Вольхи распахнулись ещё шире.
— Не допускай мысли, ежели я изъясняюсь по-человечески и иду на сговор, я таков со всеми и всегда. Это было отнюдь не так. Я безжалостен, когда считаю, что так нужно. Могу дать послабление, если оно уместно. Могу припугнуть, могу наградить. Для меня справедливость важна… И в первую очередь она важна для моей совести, а не вашей оценки ради. Мне плевать, что вы обо мне думаете. Есть я! Мой род… Поэтому я никогда не позволял врагу уйти безнаказанным. Этого ни Дамир, ни Аспид не допускали и не допустят впредь.
— Наверное, поэтому ты до сих пор жив, — промямлила жена, но уже без прежнего страха. Понимающе и сдержанно.
— Вероятно, — кивнул, желая эту тему быстрее закрыть, поэтому дальше зашагал: — Ещё есть подвал и хранилище. Близ дома несколько хоромин и пристроек для скота. — А вот и кухня, — сопроводил Вольху до помещения, где Шанура и Татуа хозяйничали.
Вольха
Запах тут витал, как и на кухне в моём доме, где заправляла Авдотья Степановна с дочкой и её сыном. Мясом, гречкой, первым и свежевыпеченным хлебом…
— Шанура, это Вольха, княжна Грозненская, и ваша госпожа, — чинно представил меня пышнотелой женщине Аспид.
Тётка крупная, на вид строгая, вон как брови хмурила.
На нас глянула едва ли — над сковородкой колдовала, ловко обжарку делая и при этом умудряясь попробовать то, что в кастрюле булькало.
— Надеюсь, она у нас подольше задержится? — её язык тоже коверкал слова.
— Ты забываешься, — невозмутимо отрезал Дамир.
— Не пугай, — отмахнулась с кислым лицом смуглокожая Шанура. — Хочется уже чего-то постоянного в твоей жизни, окромя меня и Татуа.
— Давай я это сам решу. И тем более обсуждать свою жизнь с тобой не намерен, — судя по тону Аспид начинал злиться.
И я его понимала. Что-то не помнила за нашей кухаркой, да и другой челядью такого нахальства, как князю и княгине тыкать в личное, аль советы раздавать.
— И тебя здесь никто не неволит. Двери открыты, — так спокойно добавил Дамир, что я в который раз подивилась его выдержке и странным отношениям с кухаркой.
— Да-да, — слишком понятливо покивала Шанура, продолжая куховарить. — Знамо, помним… Мы свободны, ежели е сожраны. А ты всё сам! Аспид ведь! — без единой насмешки, но явно журя. — Да только жена надобна до конца жизни, а не до первой ссоры с Аспидом. Так что вы, княжна, — на меня тёмными глазами повела Шанура, — осторожней. Дамир лучший человек на земле, а вот Аспид ещё тот Змий, — и словно так и нужно, отвернулась хлебом заниматься, что в печке подоспел.
Дамир/Аспид
— А она не слишком пряма речами и мыслями? — прошептала Вольха, будто боялась обидеть Шануру.