Моника отвернулась к окну и тяжело вздохнула.
— Ты её не разведёшь. Она не уйдёт от Никиты. Это только если Никита окончательно уйдет от неё. Но не она. Она его любит. Тебе этого не понять.
— Мона, как можно его любить?! — Иннокентий схватил Монику за руку и развернул к себе. — Да он ноги об неё вытирал!
— Можно, — ответила она едва слышно. — Очень даже можно. Я же сказала, что тебе не понять. Я восемь лет бегала за одним мужиком, зная, что у него есть ещё одна баба. Я даже знала, когда он прямо от неё ко мне приходил. Но я всё надеялась, что он выберет в итоге меня: я ведь красивее, у меня есть деньги, квартира, машина, я готовлю хорошо… Мама говорила мне, дура, очнись. Сестра, подруга, да я сама иногда, стоя перед зеркалом, говорила то же самое. И при этом ждала из года в год чуда.
— Но чуда не произошло, да? — спросил Иннокентий, вдруг почувствовав под сердцем неприятную резь. — Ну и как ты поняла, что хватит терпеть?
— Никак не поняла, — Моника смотрела ему прямо в глаза. — Он женился на третьей. Ну, а у меня табу на женатых. Семья — это святое, даже такая, как у твоей сестры. Не лезь…
Но Иннокентий будто не слышал её слов. Снова держал за руку и очень крепко.
— Но вот именно ты и должна хотеть, чтобы я вытащил сестру из этого болота!
— Это невозможно. Это в сердце, понимаешь?
— И тебе её не жалко?
— Мне жалко себя. Жалко, что я трачу на неё свои нервы и драгоценное время с тобой. Ты можешь не говорить больше со мной о сестре, можешь?
Иннокентий отдернул руку, точно обжегся.
— А с кем мне ещё говорить?
— С самой сестрой говори, с матерью…
— А тебя я что? — он вскочил, чуть не опрокинув табурет. — Буду только трахать приходить?
Она ничего не ответила, но и взгляда не отвела.
— Тебе не важно, что меня волнует? — чуть ли не кричал он.
Моника тоже поднялась, но осталась за столом, опершись на него обеими руками.
— Да неужели, кроме сестры, тебя ничего не волнует? Даже наша погода! Я устала слушать про Лиду. День изо дня одно и то же. Устала! Неужели ты этого не понимаешь? Расскажи, что ли, о новом тракторе!
— Тебе это не интересно…
— Мне так же неинтересно про Лиду. Уясни это раз и навсегда. В моем доме с этой минуты это запрещенная тема. Ты спросил моего мнения, я тебе сказала всё, что думаю. Я не хочу тебя переубеждать, но и ты не ищи во мне поддержки для своих действий. Её не будет. Я считаю, что ты не прав, что лезешь к ним. И точка.
Моника закрыла рот, и Иннокентий вдруг почувствовал нестерпимое желание закрыть дверь. С другой стороны. Эта женщина только что выставила его вон из своей души. А он-то думал, что её заботит его внутренний мир, а вышло так, что выслушивала она его из жалости.