— What the fuck! — выругалась я и чуть не смахнула рисунок со стола. Она издевается надо мной?
Размашистым кавалерийский шагом я ринулась к дверям и, позабыв данное Шону обещание, толкнула створки ногой. Не зря двери назвали французскими, пусть лягушатники и отрицают свою причастность к сему творению, страсти они выдержали и распахнулись, не пожертвовав стеклом.
— Почему ты не разбудила меня?! — почти заорала я. Или же любой звук разлетался над пустым озером, словно по рупору.
Лиззи медленно опустила ногу.
— Почему ты мешаешь мне?
Мешаю?! Почти переспросила я вслух. Но Лиззи обернулась раньше.
— Ты в очередной раз проспала йогу, так еще не даешь мне нормально помедитировать!
В ее голосе звучала злость, но и в моей душе ее накопилось не меньше.
— Ты могла бы разбудить меня!
— Зачем тебя будить, когда ты решила спать до полудня, раз осталась у себя.
— Ты не позвала меня!
— С каких пор мне надо тебя звать? Я устала, вот и легла рано. Не могу перестроиться, в пять уже не сплю. А ты хотела почитать, порисовать… Кстати, замечательная карикатура. Я думала хуже будет.
Я закрыла дверь и бросилась на кухню, где газ зажегся от моего взгляде, а не зажигалки. Я зря себя накрутила? Или Лиззи просто великолепно играет со мной в кошки-мышки? Ответ я искала уже с набитым ртом, вывалив на хлебный тост чуть ли не половину банки варенья из ревеня.
— Когда ты начнешь следить за калориями? — теперь Лиззи хлопнула дверью. — Шоколад, мед, варенье…
— Я ухожу рисовать! — выпалила я, прожевав. — Мне нужна жировая прослойка, чтобы не замерзнуть жарким ирландским летом!
— Куда собралась?
— К соседке мистера Мура. Куда же еще!
Надо сбежать от Лиззи, чтобы выдохнуть, иначе мозг взорвется. Я уже не в состоянии понять ни единого ее слова без того, чтобы обидеться. Так же, как и к обеду мой живот отказывался понимать причину вынужденного голодания.
Кухня Мойры пропахла выпечкой, но даже через этот густой аромат я уловила клубничный запах раньше, чем увидела на столе полную тарелку ягод. Надо же, как я заработалась, раз не заметила, как Мойра обобрала за моей спиной кусты.
Собака крутилась у стола. Белая с рыжими подпалинами, хвостом колечком, куцей бородкой и висячими ушами мадам Джеймс Джойс выдавала родство с фокстерьером и лайкой, но непонятно от кого красавица унаследовала лизучий характер. Меня спас лишь холст, которым я закрыла лицо и напугала пса. Собака залилась неистовым лаем, и Мойра долго кричала «Нее! бод!», прежде чем псина к ней подошла, позволив мне сделать первый шаг от калитки.
Сейчас она уткнулась мокрой от воды бородой мне в колени и ждала подачки, хотя явно получила со стола немало, пока Мойра готовила пиршество. Вот причина лишних килограммов Шона! Если меня пригласили всего лишь перекусить, то что тогда в понимании хозяйки обед? Для меня запекли картофель, подали его с грибами и сметаной, нажарили помидоры и испекли хлеб, а после этого предложили еще чая с молоком и пирогом. Песочное тесто оказалось настолько сладким, что я не сумела бы съесть его даже на голодный желудок. Но я давилась с улыбкой, чувствуя себя по гроб жизни обязанной хозяйке за такой королевский прием, а клубника… К счастью, мозг подсказал утащить пару ягод перед обедом.