В испачканном краской наряде, с петухами на голове, я не соответствовала идеальной чистоте и кружевам кухни, но меня не отпускали и продолжали расспрашивать. Я не скрыла ни свой брак, ни развод, ни вынужденное безделье, ни даже помощь Лиззи. Только умолчала о том, что сплю с ней. Этого знать никому не надо. Мойра кивала и улыбалась беззубым ртом. Только интерес хозяйки не был бескорыстным. Она медленно подводила его к крутящемуся на языке вопросу:
— А ты знаешь, куда поехал Шон?
Я не стала выдерживать паузу и быстро нашлась с ответом:
— Купить велосипед для племянника. Он собирается устроить велопробег в Корке. А потом в Лондон на пару дней.
Хотелось спросить, а что? Но я сдержалась. Мойра теребила кружево скатерти и шамкала беззубым ртом, словно старалась проглотить назойливый вопрос, но тот все равно проскочил промеж зубов:
— А что он будет делать в Лондоне, он не сказал?
Хотелось ответить — А меня это не волнует, но я выдержала и взгляд, и вопрос:
— Нет. Это не мое дело. Я ему не друг, а всего лишь съемщик.
Мойра подняла глаза. Грустные. Очень грустные.
— Я думала, что тебе он скажет правду.
— Какую? — спросила я раньше, чем подумала, что стоило промолчать и прекратить странный разговор.
— Он говорит, что раз в полгода они собираются в Лондоне с друзьями, но что-то не верится мне в этих друзей. Ох, не верится. Он только дважды в год стрижется и как раз перед этой поездкой, и я никогда его не вижу настолько опрятно одетым. Для друзей так не прихорашиваются, мы-то с тобой понимаем, — и Мойра по- свойски подмигнула мне, а у меня последний кусок пирога подскочил в горле. — Так прихорашиваются только для женщины. Понимаешь?
Я кивнула. Ну чего не понимать? Я сразу поняла, что для женщины. Только по дурости посчитала этой женщиной себя.
— Он возвращается и уходит в страшный запой. После посиделок с друзьями так не поступают, верно говорю? — Мойра вновь мне подмигнула. — У него там женщина. И он ее безумно любит. Но что же это за женщина такая, что зовет его к себе лишь два раза в год. Видно, муж тогда уезжает… Понимаешь, о чем я?
Только в этот раз я не дала ей времени подмигнуть.
— Я не хочу обсуждать Шона за его спиной. И его женщины меня не касаются. Я всего лишь снимаю у него дом. Всего лишь…
И поняв, что старуха не уймется, выпалила:
— На этой стене не хватает картины. Если вам нравится то, что я нарисовала, я подарю вам этот пейзаж. Только в рамку вставлю, — и заметив скользнувшую по лицу хозяйки тень, тут же добавила: — Я могу нарисовать все, что вы захотите.
Я обидела ее отказом обсуждать Шона и у меня не было на руках сладкого пирога, чтобы ее задобрить. Она переживает за него, как бабушка за внука. Только с чего Мойра взяла, что Шон скажет мне больше, чем говорит ей? Я нечаянно разбила ее странную надежду, но вдруг она улыбнулась: