— А теперь давай десятку!
Я вновь подпрыгнула, хотя в этот раз Лиззи заговорила раньше, чем нажала на тормоз. Из-под тяжелых век я следила, как она перебирает на столике пучки овощей — картошка, морковка, свекла… Жаль, что, как в России, по дороге не стоят бабульки с солеными огурцами…
— Теперь можно в магазин не ехать.
— Увидишь на дороге молоко, купи, — почти не пошутила я.
— Размечталась!
Нет, я все-таки мечтала о таблетке, потому что знала, что дома ничего нет.
— Ты просто не спала, потом кофе перепила, замерзла, — перечисляла Лиззи мои прегрешения, но я заставила ее затормозить перед пабом Падди. — Не смей пить!
— Лиззи… — я чуть не выругалась. — Я за таблеткой, черт возьми!
Голова так гудела, что я не слышала, шарахнула дверью машины или нет. Да и плевать — главное, суметь перекричать вечерний шум. Звякнул колокольчик, но его звук не потонул в шуме голосов. Полно народу, как в первый мой приход сюда, но радостного гомона нет. А ведь суббота. Ребята, вы уже к воскресной мессе готовитесь? И Падди не отстаивал пиво, но все же приветливо мне улыбнулся.
— What can I get yeh? — добавил он стандартную приставку бармена, и я выдала все известные мне болеутоляющие лекарства.
Падди выслушал их с тем же непроницаемым лицом, что и названия сортов пива, и попросил обождать. Ноги отказывались разминаться и требовали водружения на стул. Я оглянулась на зал, с удовольствием отметив, что моя персона в этот раз никого не заинтересовала. Падди вернулся и вместе с упаковкой таблеток поставил передо мной фляжку.
— Мы все лечим святой водой, понимаешь? Перед сном внутрь, утром как новенькая. Поверь моему опыту.
— И еще главное опохмелиться ирландским кофе, да? — попыталась я вернуть на его серьезное лицо улыбку, но Винни-Пух не улыбнулся.
— Завтра паб будет закрыт, извини.
Слова прозвучали слишком звонко для моей больной головы, и я зажмурилась.
— У нас в ближайшие дни особого веселья не будет. У нас будут похороны.
Я открыла рот и закрыла. Неужели? Падди видно прочитал догадку в моих глазах и затряс головой.
— С отцом все в порядке, — замахал он рукой. — Это не он. Один фермер. Сердечный приступ.
— Bollocks! — выплюнул ругательство мой сосед. К счастью, мимо меня. И понес дальше уже полную неразбериху, заставившую Падди выползти из-за стойки и уволочь меня к дверям. Я попыталась распрощаться, но тот решил, что мне необходимы подробности. Фермеру стало плохо. Он поехал в местную больницу. Там не было кардиолога и его отправили в Вексфорд, до которого он не доехал. Стало совсем плохо, и он влепился в стену.