— Мне нравится твой русский акцент. Он напоминает выходцев из графства Западного Клэр.
Я кивнула. С полным ртом не разговаривают, да и говорить нам не о чем. Шон грузил меня своими находками из «Гугла», потому что у нас действительно нет с ним ни одной точки соприкосновения для самобытной беседы. Мы разного поля ягоды, и не столько по языку, сколько по образу мыслей. Я не могу обсуждать с ним краны — какими бы традиционными те ни были. Как и он не в силах сказать о моих цветочках на его почтовом ящике ничего, кроме глупого «вау». Зачем только я заставила его купить краску! Да я-то тут причем? Это была его идея. Его, чтобы затащить меня в театр. Его мозгов хватило, чтобы понять, что иначе я никуда с ним не поеду.
Официантка принесла чай в самый неподходящий момент, когда я мысленно расставляла все точки над своими отношениями с Шоном, потому я не могла сообразить, на каком языке она ко мне обратилась. Если отвечу ей на другом, то обижу. Возможно, в этом конкретном случае мое молчание прозвучит не так грубо. К тому же, Шон поблагодарил ее и проводил долгим оценивающим взглядом, заставившим меня почувствовать укол ревности или укус злости. Шон сравнивал меня с ней, и, признаться, я проигрывала девчонке по многим пунктам. Для начала, она была моложе, а при подобном плюсе остальные уже не имели значения. А моим единственным плюсом было то, что я уже сменила роль официантки на роль жены, а ей еще предстояло найти своего дурака. Или встретить настоящую любовь. И последняя мысль ужалила меня больнее осы. Хорошо, Шон глянул на время и начал меня подгонять. Обожженные губы заглушили душевную боль. На пару минут, за которые мы перебежали дорогу и очутились в театре. Не на пару, конечно, а на полчаса, когда вера в спектакль еще не была полностью разрушена.
Шон, как ты мог пригласить меня на подобный ширпотреб? Конечно, ты не мог предположить, что исполнительница главной роли заболеет и ее заменит актриса, читающая роль по книжке, пусть с выражением, но все же… А вот содержание оставалось всецело на его совести! Если по этой пьесе сняли фильм «Closer», то Шон знал, что там главное слово и главное действие будет одно — fuck… В контексте наших с ним странных отношений этот спектакль выглядел откровенным плевком мне в душу. Джулию Робертс и Натали Портман я могла бы еще вынести в таких сценах, но бабу с книжкой в руках, играющую хрупкую девочку, мои нервы не выдержали. Я с превеликим трудом подбирала слова, чтобы объяснить Шону свое желание уйти. Хотелось, правда, сказать ему нечто близкое к тексту пьесы, а лучше в русском переводе, чтобы в его башке наконец встряхнулись последние мозги — если уж я решу с ним переспать, то это будет лишь моим решением, но никак не его. И чтобы со сцены там ни желали донести, но лично мой мир не крутится вокруг чьего-то члена! И уж точно не его!