Овцы неожиданно закончились, чтобы дать мне возможность не стать абсолютной овцой, и я вдарила газу, но тут же вновь ощутила руку Шона на своей.
— Езжай посередине дороги. Там начинается каменная стена. Ее просто не видно за кустами. И вообще следи, чтобы в зеркале было видно песчаную полосу.
— Может, ты сядешь за руль?
Я готова была отдать руль даже абсолютно пьяному. Если навстречу попадется машина, я с ней точно не разъедусь. Но Шон лишь покачал головой и демонстративно принялся поедать шоколадку.
Я хотела забрать у Шона велосипед, но ирландец сказал, что оботрет его и подкрутит цепь. Очередная уловка, чтобы остаться в нашем коттедже, но я лишь махнула рукой. Теперь Лиззи примет огонь на себя и выйдет победительницей, как в прошлый раз. Только с первых шагов в гостиной я поняла, что дом пуст. Понимание этого пришло на манер дешевых детективов. Я заметила приоткрытую дверь, за которой стоял брошенный мольберт. Лиззи никогда не оставляла двери открытыми и кисти немытыми, а тут они разноцветным веером громоздились в банке. На всякий случай я заглянула в пустую спальню, пройдя мимо открытой настежь двери в ванную комнату.
Сердце уже выстукивало отчаянный ритм. Я вышла к озеру и тронула холст — краска полностью просохла. Я запомнила последний сделанный до моего отъезда мазок, и на новые Лиззи не могла потратить более получаса. Что она делала все оставшееся время? Если бы она решила передохнуть, то непременно вымыла бы кисти или хотя бы завернула в полиэтилен. На кончиках самых крупных начала образовываться пленка из краски.
— Красиво, — раздался за спиной голос Шона, хотя я не услышала, как под его ногами хрустел гравий. — Только никогда не видел, чтобы вода принимала здесь фиолетовый цвет.
Я резко обернулась, и выражение моего лица заставило ирландца вытащить руки из карманов. Долгие секунды я не могла подобрать слова, чтобы ответить на его вопрос, потому что не понимала, что происходит.
— Я должна позвонить, — наконец выговорила я и дрожащими пальцами схватила протянутый телефон.
Я набрала номер Лиззи и подпрыгнула, когда из спальни донеслась знакомая мелодия.
— Нечего волноваться!
Шон зашел следом и правильно оценил обстановку. Только просить меня успокоиться было лишним. Я понимала, что Лиззи не ушла прогуляться. И даже не из-за телефона, а потому что Мисс Брукнэлл никогда не оставляла подобного бардака, если останавливалась не на десять минут. Она не могла пойти размяться, потому что мы бы встретились либо на дороге, либо сейчас на озере. И кисти не врали — она не брала их в руки по меньшей мере часа два.