Нен-Нуфер поднялась на ноги, но тут же ухватилась за шершавый ствол. Все закачалось на кровавых волнах. Людской шум громыхал вдали телегой, груженой каменными глыбами. Нен-Нуфер зажмурилась, и ярко-желтые круги закружились в безумном танце. Колени задрожали. На лбу проступил холодный пот. По ногам потекла горячая струйка. Нен-Нуфер схватила пересохшими губами раскаленный воздух и отдала себя во власть вязкой тьмы…
— Выпей, — длинный поток слов явно предназначался ей, но она поняла лишь последнюю фразу. — Сделай хотя бы один глоток.
Что-то твердое коснулось ее губ. Нен-Нуфер сделала усилие, чтобы приподнять голову, и глотнула кисловатого пива. Рядом вприсядку сидел молодой стражник, коих много на рыночной площади. За поясом кнут, которым он разгоняет народ. Черные волосы коротко подстрижены. Глаза аккуратно подведены. Короткая чистая юбка не прикрывает колен. Она насмотрелась на них с башни Пентаура. Только что он делает здесь, ведь до города еще так далеко, а в полях невозможно оставаться таким чистым? Только задала вопрос не она, а он:
— Ты здесь одна или с родителями? Или… — стражник окинул ее оценивающим взглядом, стараясь, верно, определить возраст. — С мужем?
Она мотнула головой и с трудом разлепила пересохшие губы:
— Одна.
Он помог ей подняться, до боли сжав запястье. Взгляд его на миг задержался на растекшемся по светлому льну кровавом пятне, и вторая рука тут же опустилась ей на плечо.
— Ты не сможешь продолжить сегодня работу. Я провожу тебя до навеса, а в конце дня те, с кем ты пришла, отведут тебя домой.
Нен-Нуфер промолчала, понимая, что ей необходим отдых, а вечером, если не будет сил вернуться в храм, она останется ночевать в поселке. Стражник вел ее через поле по узкой тропинке, которую то и дело перебегали голые дети, на ходу подбирая с земли оброненные взрослыми ячменные колоски. Пару раз они останавливались, чтобы пропустить группу женщин, плетеные корзины которых полнились свежесрезанными снопами. На солнце сверкали смуглые спины мужчин. Серпы в их руках двигались выверено и четко.
14. "Сбор урожая"
Как же она могла позабыть, что воды Великой Реки неумолимо приближаются к отметкам на мерных столбах, и нынче все — рабы, крестьяне, горожане и даже стражники брошены на сбор урожая, который дал народу Кемета плодородный черный ил. Только танцовщиц не отпускают к Реке, чтобы царапины не осквернили их прекрасные тела, предназначенные для танцев перед ликами Богов и потому Нен-Нуфер впервые видела, как собирают ячмень.
Если она оступалась, хватка на плече становилась сильнее. Наконец они вступили под спасительную тень навеса.