— Гляди, как смотрит, — старушечья рука легла ей на плечо. — Кекемур явно положил на тебя глаз.
Нен-Нуфер повернула голову, но юноша уже отвернулся. Без кнута он больше не выглядел стражником. С серпом в руках и в перемазанной илом юбке, его не отличить было от остальных мужчин.
— Обувайся, — старуха швырнула на циновку сплетенные из тростника сандалии. Кекемур велел сидеть под навесом до вечера, но старуха явно решила, что девица способна работать. Если она уйдет сейчас, ее никто не остановит, но, быть может, Великая Хатор неспроста привела ее на ячменное поле. Амени велел беречь руки, но пока окончательно заживут ноги, затянутся и ссадины на руках.
Поблагодарив старуху, Нен-Нуфер обулась и присоединилась к женщинам, которые таскали за жнецами корзины, чтобы принять у них колосья. На них были только юбки, и все равно ручьи пота бежали между грудей. Лен на ее груди вскоре сделался совсем прозрачным, и она присела отдохнуть подле своей наполовину наполненной корзины. Только выдохнуть еще не успела, как перед ней замерли дорогие кожаные сандалии. Она подняла глаза.
— Я сказал тебе оставаться до вечера под навесом, — Кекемур бросил в ее корзину охапку колосьев. — Ты ослушалась и чуть не угодила в пасть крокодилу, а сейчас попадешь под серп.
Он протянул ей руку и поднял с земли, потом подхватил ее корзину и скомандовал:
— Следуй за мной.
Он нес корзину в житницу, размахивая серпом, будто кнутом. Дурная привычка, подумала Нен-Нуфер, стараясь нагнать юношу. Зной и пиво сыграли с ней злую шутку, тростниковые сандалии стали каменными, и она с большим трудом отрывала их от земли. Кекемур оглядывался и подбадривал словами, но у житницы Нен-Нуфер ухватилась за столб и съехала по нему на землю.
— Больше никуда не ходи.
Она кивнула и нащупала столб затылком. Полуобнаженные женские фигуры сменяли одна другую, они мелькали перед ней в солнечной дымке, а потом веки сами опустились. Нен-Нуфер почувствовала щекой землю, но подняться уже не смогла. Когда же вновь открыла глаза, легкий ветерок обдал ее своим дыханием, и глаза спокойно, не щурясь, взглянули вдаль, где по темной глади Великой Реки уже пробегали красноватые блики — ладья Амона почти полностью скрылась на Западе. Скоро закроют храмовые ворота, а на пальце нет кольца Амени, чтобы показать стражникам. Она подскочила и тут же пошатнулась.
— Не бойся!
Она не заметила сидевшего рядом Кекемура, но тот успел подхватить ее, и она благодарно прижималась влажным лбом к его высоко-вздымающейся груди, пока перед глазами не перестало рябить.