— Ты слишком много говорила, женщина. Твое время танцевать. — И когда Сельма с тоской взглянула на сумку, добавил: — Мы дождемся тебя.
Сусанна решила вернуться к своему креслу, но Реза поймал ее за запястье. Не твердо, как прежде, а даже немного нежно.
— Сядь, пожалуйста, подле меня.
Реза перегнулся через стол, чтобы переложить сумку на прежнее место Сусанны.
— Пожалуйста, — повторил он, действительно вкладывая в слова просьбу.
Сусанне ничего не оставалось, как занять место сумки, раз та заняла ее. Завладев ее ледяными пальцами, Реза склонился к спрятанному за волосами уху:
— Я никогда не спал с Сельмой и не потому, что боюсь ее брата. Хотя я действительно его боюсь, — добавил он со смешком. — А потому что она мне не нравится. Я не люблю арабских женщин. Своей пассивностью они заставляют европейца чувствовать себя животным, если ты понимаешь, о чем я говорю?
Сусанна кивнула, чтобы только он прекратил подобный разговор и перестал наглаживать ей пальцы.
— Эта девочка слишком много пережила, и я просто пожалел ее, не требуя ничего взамен и не обещая ничего большего. Только Сельме не хватает ума понять этого. Так что не обращай внимания на ее ревность, — Реза поднял их сцепленные пальцы к музейной подвеске, и та скользнула между ладонями. — Однако Сельма прекрасно танцует, ведь так? И ты не жалеешь, что променяла на меня свой долбанный планшет?
Сусанна кивнула, и в этот раз "f-word" в его устах прозвучало шутливо. Что правда, то правда, тело Сельмы создано для танцев и, наверное, для чего-то еще… Сусанна с тревогой следила за пальцами Резы. Они отпустили "око Гора" и теперь тянули ее руку к его губам.
— Почему у тебя такие ледяные пальцы?
Слова каирца были едва различимы, потому что губами он продолжал касаться костяшек ее пальцев. Ледяные? Потому что мурашкам не хватает места на спине! Если он передышал дурмана, то она пока остается в трезвом уме. Пока, в трезвом…
Сусанна потянула руку, но Реза не отпустил ее пальцев, даже когда за его спиной выросла Сельма. Ему, видимо, доставляло удовольствие злить ее, но танцовщица молчала, памятуя, небось, светильник.
— Допивай чай, — Реза наконец вернул пальцам Сусанны свободу. — И пойдем, иначе мне придется завалить машину пледами, чтобы согреть тебя.
Сусанна вцепилась в чашку, чувствуя, что от ее лица идет не меньший пар. Страшно представить, что он может позволить себе в машине после заявления, что отдает предпочтения девочкам из Европы. Но куда ей здесь деться? Сельма спалит взглядом, и никакой Гор не поможет! Мята защипала прикушенный язык, как добротная щепотка перца.