Он вжался горячей спиной в ледяную стену. Даже она ждет от него ответа! Только он недостаточно умен, чтобы оправдать доверие Амени.
— Будь ты пятью годами младше, я бы просто улыбнулся на подобную просьбу, но сейчас я пойду против богов, если отпущу тебя без наказания за богохульство, — Пентаур поднял руку, и Нен-Нуфер зажмурилась, будто он и вправду способен был ударить ее. Жрец опустил руку и сам зажмурился, не в силах видеть, как напрасный страх исказил любимые черты. — Супруга Божественного недосягаема для смертных! — Шепот жреца раскатами цимбал отскакивал от пустых стен. — И ты не смеешь спрашивать Богов о подобном. У нас будет наследник, когда на то будет их воля. А сейчас ступай, а я стану молить, чтобы великий Пта не покарал тебя за своеволие. Ступай! Ступай! — уже чуть ли не выкрикнул он, когда Нен-Нуфер благодарно потянулась к его руке, чтобы поцеловать. И она, уже не сдерживая слезы, бросилась к лестнице, а Пентаур уткнулся лбом в стену, моля Пта простить неразумность его Лотоса, а ему самому даровать силы выполнить поручение фараона.
Амени, поднявшись утром в башню, нашел Пентаура спящим в том самом углу прямо на голых камнях. Верховный жрец присел подле него и накрыл рукой влажный лоб любимого ученика.
— Бедный мой мальчик, — прошептал Амени и склонился, чтобы поцеловать волоски, проступившие на уже давно не бритом затылке, но Пентаур проснулся раньше и затравленной кошкой отпрыгнул в скопившуюся в углу тьму. — Ты измучился. И это против воли богов изводить себя так, чтобы утро заставало тебя скорчившимся, подобно червяку.
Пентаур вскочил на ноги и склонился к покрытым белым полотном коленям наставника:
— Я больше не доверяю своим глазам, святой отец.
— Что ты видишь?
— Я вижу смерть.
Амени сжал ладонями щеки ученика, чтобы заглянуть в глубину темных глаз.
— Я не понимаю, чья она, — пролепетал Пентаур. — Позволь поделиться с тобой наблюдениями.
— Погоди, дай мне закончить с тем, зачем я поднялся к тебе, чтобы мысли о земном не омрачали наших божественных дел.
Пентаур склонился к руке жреца и отошел в сторону, чтобы Амени смог подняться на ноги.
— Я долго размышлял над тем, что будет лучше для Нен-Нуфер.
Сердце Пентаура остановилось.
— Я наблюдал за нею весь месяц. Она не похожа на остальных девушек не только внешне, но и своим усердием. Ей уже открыты те знания, которые даны не всем дочерям царского дома, и наш Лотос не должен завянуть в нерадивых руках, — верховный жрец выдержал паузу. — Боги отдали ее в храм, и здесь она должна остаться, но уже не в качестве сироты или прислужницы, но жрицы. Она достойна стать одной из служительниц Великой Хатор.