— Переживал он.
— Коль переживал бы, не рвал бы побратимство, — отрезал Радим, и я поняла, что в этом вопросе нам понимания не найти.
— А где же он теперь? — едва слышно спросила Злата.
— Теперь не нашего ума дело, — откликнулся Радим.
— Но, может, ему помощь нужна? — жалобно прошептала я, игнорируя предупреждающий взгляд Добронеги.
— Вот пусть теперь сам ее и ищет.
— Но так же нельзя! — вновь попыталась я.
— Не лезь, куда не просят! — повысил голос брат Всемилы, и я невольно отступила назад. — Ужинать давайте.
Мне ничего не оставалось, как сесть за стол вместе с притихшими женщинами.
Добронега то и дело на меня посматривала, а я пыталась впихнуть в себя томленые в горшке овощи, которые Злата приготовила в наше отсутствие. Вероятно, они были вкусными. Но лично я все никак не могла избавиться от горечи во рту, поэтому вкуса почти не чувствовала.
Ужин проходил в молчании. Я думала о том, что теперь у меня не осталось ни одной ниточки, которая бы связывала меня с Альгидрасом. Больше Радим не приставит его в качестве охранника, Злата тоже теперь вряд ли будет источником информации. Оставалась Добронега, но я хорошо помнила сказанное ею накануне. Она здесь не помощница. Что же делать? Как быть? Еще я думала о Миролюбе. Остался ли он ночевать в Свири или же уехал в Красно Дворище? Я очень надеялась, что после тяжелого дня, он все же остался в городе, а значит, возможно, у меня появится шанс узнать новости. Ко всему прочему, я за него тревожилась. Миролюб сегодня убил человека, который служил в его дружине не один год, и которого, судя по тому, что я успела услышать в толпе, он выделял. Как бы ни были суровы эти воины, я не верила, что переживания им чужды.
— А Миролюб уехал? — наконец устав от предположений, спросила я напрямую.
Радим нахмурился и сделал вид, что не услышал моего вопроса. Злата пожала плечами, Добронега же подала голос:
— Князь приказывал ему уехать после боя. Но вон как вышло. Так что, может, и остался.
— Как вышло? — заволновалась Златка. — Ранен он? Миролюбушка ранен?
Жена Радима даже вскочила с лавки, лихорадочно стиснув ложку, с которой на беленую скатерть падали крупные капли. Однако Злата этого даже не замечала.
— Цел он, цел. Не бойся. Ни царапины нет, — проговорил Радим и дернул жену за рукав, заставляя опуститься на место.
— А что тогда? — не успокаивалась Злата, впрочем, повинуясь руке Радима, все же присела.
— После расскажу, — отрезал Радим, и все снова замолчали.
Злата вовсе перестала есть, лишь водила ложкой в остывающем рагу, однако Радим делал вид, что ничего не замечает. А может, и вправду не замечал. Кто их поймет, воинов этих? Добронега ободряюще посматривала на сноху, однако сыну не перечила. Мне тоже не оставалось ничего, как молча впихивать в себя безвкусную еду, считая ложки, чтобы хоть чем-то занять мысли.