— Отчего же?
— Иерахон предвещал, что ваше появление усмирит чуму, но люди умирают всё чаще. А теперь ещё и выясняется, что вы не просто привезли с собой колдуна, но и желаете находиться подле него.
— Я не колдун, — печально и устало подал я голос. Затем понял, насколько мне осточертело выслушивать всякие обидные прозвища в свой адрес, и, умолкая, отвернулся…
Колдун? Фу! Тоже самое, как породистого скакуна ослом обозвать!
— Пусть Морьяр не полностью чист делами, но вы же разговаривали с ним. Его помысли чисты, как у ребёнка, — ненадолго упрямо поджав губу, ответил Рикарду Артур. — И когда я молился в поисках ответа, как очистить город от чумы, то мне пришло видение. Энкайме коснулась чела этого человека. С ним связано наше спасение.
— Возможно и с ним, — выпучив от гнева глаза, на удивление смиренно ответил Рикард. И только затем повысил голос. — Возможно, чума уйдёт, когда мы сожжём этого богохульника во имя богини!
— Но вы не…
— Оставьте, молящийся Артур! — перебил грозный жрец, явно намеренно убирая из обращения слово «святой». — Я избран жнецом веры. И мне выяснять и решать, какое зло несёт в себе этот человек!
— Но вы и сами всего лишь человек.
— Искоренением всего противного вере, я несу благодать этому миру!
Артур нервно помял ладони, словно бы готовясь сказать что-то едкое. Однако вскоре его плечи расслабились, и он, осеняя собеседника символом благословения, произнёс:
— В гневе своём, вы становитесь слепы. Пусть Энкайма вразумит вас.
— Вразумит меня? Это вы хотите оставить колдуна в живых.
— Ни колдуну, ни ведьме ни шагать свободно, покуда я жив! Но я ещё вижу разницу между этой волшебствующей мерзостью и простым человеком, подверженному греховностям собственных слабостей! И я верю в то, что Энкайме может избрать любого своим орудием.
— Даже такого?
— Внемлите мне, молящийся Рикард. Ваша жажда нести благодать чрезмерна. Она может обернуться для всех нас ядом!
— Этот человек пытал девочку вот этим жутким инструментом! — Рикард открыл грубую шкатулку, которую нёс на подносе один из его спутников. — И вы говорите о яде во мне?!
Старик внимательно посмотрел внутрь. Кажется, ему ни разу в жизни не доводилось видеть шприца. А форма моего даже мне самому казалась на диво уродливо устрашающей. Так что не было ничего странного, что Артур на несколько мгновений замолк, застыл на месте и даже округлил глаза. Однако потом он всё же обратился к Рикарду самым спокойным тоном:
— Вам известен наивысший дар богини?
— Её милосердие.
— Однажды я попросил приюта на ночь в крестьянском доме. Глава семейства, узнав кто я, очень обрадовался и попросил избавить его семью от удушающих ссор. Мне захотелось помочь этому доброму человеку, и я остался. Трое суток я жил там и смиренно наблюдал, из чего состоит их жизнь. И житьё сих людей действительно походило на пытки. Муж нещадно корил жену. Жена на крик корила детей. Дети бранились меж собой.