«Зачем?» — может, спросите вы.
«А зачем оставлять его гнить в земле впустую?» — отвечу я вам вопросом на вопрос.
Выпотрошенный заяц остался где-то далеко. Тарелка с ароматной колбаской, что мне едва довелось попробовать, тоже не пряталась за ближайшим поворотом. Да и глупее некуда стало бы возвращаться в ту деревушку. Вдруг этого Квалификатора начнут искать, и Староста даст на меня наводку? А что ещё делать, если есть хочется? Идти на охоту после приключения с похищением девочки? Нет, на то у меня не имелось ни малейшего желания. Кроме того, уйма мяса и так лежала прямо передо мной и вовсю ожидала, чтоб с ней чего‑либо сотворили. Поэтому, не терзаясь никакими сомнениями, я приступил к разделке убитого мужчины. И стоит сказать, от разделки свиньи она мало чем отличалась.
Вероятный неприятный запах или сокращённый срок хранения мяса не сподвигли меня на подвиг поиска места, подходящего для подвешивания туши для оттока крови. Мне было то лениво настолько, что я достал нож и стал работать так. Для начала повернул мага набок и осмотрел, насколько мой меч повредил его брюхо. Само собой, кишки были повреждены, а потому внутренние органы были уже мало пригодны в пищу. Как минимум, их требовалось предварительно хорошенько промыть. Однако мне показалось неплохой мыслью использоваться часть из них для получения ингредиентов для зелий, а потому я аккуратно извлёк некоторые из них. Затем я принялся срезать с тела наиболее мягкие ткани. Этим вечером у меня мог получиться самый настоящий пир.
Как нечто запретное или недозволенное я предстоящую трапезу не воспринимал. Каннибализм не казался мне чем-то недостойным. Для меня жизнь любого человека была вполне равноценна жизни животного. И, скажем так, если бы я скакал по бесплодной местности в некое более пригодное для жизни, но при этом весьма отдалённое местечко, то у меня и вопроса бы не возникло, кого съесть: коня или соратника. На попутчике далеко не уедешь. Да и, если напрямую, этому Квалификатору не суждено было стать первым, кого бы мне довелось съесть из разумных рас. О чём говорить? Даже в Чёрной Обители мы пробовали сырыми некоторые органы и жидкости, чтобы прочувствовать вкус того или иного биологического фрагмента. Позже, на дорогах междумирья, дело зашло и дальше. И меня это ни капельки не смущало. Никогда.
Человек — таже самая питательная биомасса. Другое дело, что миры разные. Общество в них разное. А потому традиции и правила везде различны. И это следует учитывать при подборе пищи. Всегда. Например, в разрушенном мною мире Хорброна покрутили бы пальцем у виска, если бы кто не съел хотя бы печень убитого в поединке! А вот в моём родном мире подобное почиталось за отвратительнейшее деяние.