Её восторги я едва расслышал, ибо, не тратя больше ни секунды, почти что бегом, ринулся к разбойникам.
— А! Вот ты где, — довольно сказал Шрам, увидев меня. — Я уж думал трусливо куда в угол забился!
— Это нерационально.
— Это нера… неро… что?
— Здесь притон. Каждый солдат с удовольствием перевернёт каждый камушек в надежде найти какой тайник. Всё обследу…
— Заткнитесь вы оба, говнюки! — потребовал Ашер. — У нас тут полно задниц, которые только и ждут, чтобы их надрали! Ты, Странник, заменишь Лазаря. Его подбили. А ты…
— Из арбалета и лука я очень плохо стреляю! — перебил я.
Никогда не любил лгать, но на башне, при намерении выжить, мне было нечего делать.
— Сейчас и потренируешься!
— Давайте, девку эту выставим за дверь, да и дело с концом! — испуганно пискнула между тем Анжела.
— Да я сейчас тебя саму голышом выставлю и тут же дверь снова, сука, закрою!
— Может, всё же нападём сами? — неуверенно предложил Шрам.
— Не-а, ёптыть. Будем здесь сидеть, пока солдаты не прорвутся… А ты чего ещё тут?! Пошёл живо на башню, шельма! — обратился ко мне атаман.
Никогда не любил столь быстро менять своё мнение, но только на башне, при намерении выжить, я и мог находиться. Реши Ашер нападать, прорываться и сбежать через окружение, шанс ещё был. Здесь же нас всех перебьют. Как пить дать.
Ловко поднявшись вверх по ступенькам, я и не подумал нос наружу высовывать. Тем более что сдавать меня было некому. Прямо над левым глазом у Тихони торчала стрела, а раненый Лазарь уже успел спуститься вниз. Так что, вольготно обустроившись за бортиком полулёжа, я положил поближе к себе арбалет и задумался, куда же мне теперь деваться? Вариант прятаться в пещере действительно был бессмысленным. Идти в лобовую атаку в одиночку тоже бесполезно. Да и люди графа без обстрела с башни подошли излишне близко. Они вот-вот вышибут дверь и ворвутся внутрь!
Что же мне делать? Что?!
Изображать из себя пленника? Нет. Не получится.
Прыгать с башни? Только кости ломать.
Хрясь! Жуткий грохот! Пала входная дверь. Снизу послышался восторженный рёв. Мне показалось, что люди ликуют как-то чрезмерно ярко для столь незначительного события, но я никогда не разбирался в человеческих эмоциях. Даже при всём своём самолюбии признавал, что не дотягивал и на четыре с минусом по этому предмету. Зато дальнейшее происходило в полном соответствии с моими сухими логическими предположениями. Какое-то время возня происходила только внизу. А потом меня схватили, но не убили. Только сильно врезали в живот, прежде чем связать за спиной руки.
— Где серебро, щенок?!