– Три месяца назад мы разъехались и подали документы на развод.
– Ах, вот как! Это тоже могло сыграть свою роль.
– Развод? – удивился старик. – Я и понятия не имел!.. Я видел его позавчера в обед, но мне это и в голову не могло прийти! Развод! Боже правый!
– Две недели назад у нас с ним тоже был спор, – сказала Карен Трейнеру.
– О его работе?
– Да. Он сказал, что ему нужно провести эксперимент с лабораторными животными, а я считала, что этого делать не следует.
– Хм... – Генерал с пониманием кивнул головой. – Это ужасная часть нашей работы, которую никто не любит. Я знал, что вашему мужу она особенно неприятна, и лаже думал освободить его от участия в опыте.
– Но, в общем, о своей работе он мне почти ничего не рассказывал, говорил, что это запрещено. – Карен подумала немного и добавила: – Хотя в прошлый раз он упомянул еще об одной вещи.
– Да? О чем же? – От нетерпения Трейнер подался вперед.
– О каком-то ядовитом веществе, кажется газе, который он считал опасным отправлять с завода.
– Значит, он говорил об опасном веществе, которое нельзя отправлять? – Генерал и старик обменялись многозначительными взглядами и покачали головой, как будто сама идея казалась им нелепой.
– Я не обратила внимания на детали, потому что мы говорили главным образом о разводе и о нашем будущем.
– Дело в том, что у нас разработаны новые средства борьбы с крысами и мышами, но из-за этого не стоило так беспокоиться.
– К чему тогда все эти меры предосторожности, обет молчания?
– Ради получения патента. Если мы первыми выйдем с ними на рынок, они принесут огромный доход. Что он вам о них рассказывал?
Она стала вспоминать разговор с Гилом, и вдруг до нее дошло: он же просил никогда не упоминать про газ при Трейнере, потому что это опасно. Она посмотрела на обоих мужчин и удивилась, почему они пришли. Разве не странно, что управляющий заводом, которого она едва знала, и сам владелец компании, с которым она встречалась всего раз и который находился на пенсии, пришли с визитом к вдове мелкого служащего фирмы? Дрэглер с приятной улыбкой на лице разглядывал висевшие на стенах картины, Трейнер внимательно смотрел на нее, и ей вдруг показалось, что она и так рассказала уже слишком много.
– Ничего конкретного. Хотя, возможно, я просто забыла детали.
– Вы не знаете, не вел ли он каких-либо записей о работе? Скажем, дневник или что-нибудь в этом роде?
– Я ничего об этом не знаю. Если что-нибудь найду, то непременно вам сообщу.
Так вот ради чего они пришли, подумала она, выяснить, не выдал ли Гил какие-нибудь производственные секреты.