Подхватив бутылку с водой, я вытер лицо полотенцем и направился в душевую.
И вскоре выяснил, куда все делись.
Раздевалка представляла собой большое помещение, отделанное плиткой. У дальней стены ряд душевых, сбоку — писсуар и туалетные кабинки, с другой стороны — шкафчики. В центре стояла длинная скамейка.
Около пятнадцати человек — все остальные бойцы — собрались вокруг центра скамьи и смотрели что-то на экране iPad. Когда я вошёл, они подняли на меня взгляды и расступились, словно воды Красного моря. Поэтому я смог чётко увидеть, что привлекло их внимание.
Мои внутренности провалились вниз.
На маленьком экране шло видео с камер наблюдения из моей старой тренажёрки. Кира, дерущийся с двумя преступниками, Томич, вырубивший его электрошокером.
Парни смотрели записи того, как Киру избили и вытащили за пределы кадра. Видео появлялось в сюжете шестичасовых новостей, и через две секунды попало в интернет, так что найти его не составляло труда.
Моей первой реакцией стало желание наброситься на них, но годы полицейской работы научили сохранять голову ясной в плохих ситуациях. И взглянуть на проблему с разных сторон, прежде чем действовать.
Они смотрели видео не из-за желания узнать о боевых способностях Киры. Они смотрели, чтобы я мог войти и застать их. Они смотрели, чтобы получить от меня какой-то отклик. Чтобы заставить меня либо прятаться в душевой, либо сбежать.
Что ж, очевидно, они не очень хорошо меня знали.
Я вздохнул, протёр полотенцем лицо, практически не отреагировав.
Но затем один из толпы, парень по имени Абель Козур, встал. Его называли Аризоной, из-за его родного штата. Этот чёрный мужчина был большой горой мышц. Он держал iPad и ухмылялся.
— Дерётся довольно неплохо… для педика.
Раздалось несколько приглушённых смешков от наблюдающих парней, но воздух внезапно наполнился напряжением. Я почесал затылок.
— Это ещё что, — ответил я. — Видел бы ты съемку из ангара. — Наступила полнейшая тишина. Я кинул пропитавшееся потом полотенце в шкафчик и достал чистое, оборачиваясь к толпе и улыбаясь. — Нужно было видеть, как он продолжал драться со связанными руками и ногами. Как умудрился не позволить отморозкам сделать Бог знает что с тремя женщинами, даже после того, как его руку раздробили стальным прутом.
Каждая пара глаз следила за тем, как я раздеваюсь, оборачиваю полотенце вокруг талии и иду к душу. Я пошёл, несмотря на инстинктивное нежелание находиться среди них голым, становиться уязвимым. Но нужно было, чтобы они увидели: я нисколько не боюсь и не стесняюсь.
Я выбрал последнюю кабинку. Если парни нападут, то только с одной стороны. Но они не стали. Не получив от меня желаемой реакции, они разошлись. Аризона смотрел на меня в течение долго тянувшейся, раздражающей минуты, но отвернулся, отдал кому-то iPad и вышел.