Удовольствие, обжигающее и восхитительное, взорвалось где–то внизу живота. Спина выгнулась, пока меня пронизывало наслаждение, оставляя следы на наших животах. Когда я открыл глаза, Эндрю изумленно наблюдал за мной.
– Охереть, – прошептал он.
Впервые услышав от него подобное словечко, я расхохотался. Или, может, смех вызвал посторгазмический туман в мозгу. Он наклонился и поцеловал меня. Нежно. Медленно. Опустился на локти, пальцы запутались в моих волосах. Мне хотелось сказать ему, что походу у меня в волосах теперь сперма, но он ерзал по мне своим членом снова и снова, быстрее и быстрее, пока не разорвал поцелуй и не застонал. Дернулся последний раз и застыл, горячая влага разлилась между нами.
Никогда не видел ничего подобного.
Он скатился с меня, расслабленный и изможденный, а я забрался на него. Целовал его губы, щеки, подбородок, сместился ниже к шее, ключицам и улыбнулся.
– Угадал, – заявил я. – Румянец спускается со щек к груди.
Он рассмеялся, рука тяжело упала на кровать.
– Невероятно сексуально, – сказал я, прикусывая пылающую розовым оттенком кожу подбородка. – Ты невероятно сексуальный.
Он приоткрыл глаз и посмотрел на меня так, словно у меня не все дома.
– Точно. – Он снова закрыл глаза и покачал головой.
Я ласково поцеловал его.
– Посмотри на меня. – Я дождался, пока его глаза распахнутся. Им потребовалась секунда, чтоб сфокусироваться, и я переборол улыбку. Наши лица разделяли миллиметры, поэтому ему пришлось смотреть на меня. – Сексуальнее тебя я никого не встречал. Ты умный, талантливый, веселый и заставил меня кончить за считанные минуты.
Он снова зарделся и попытался отвести взгляд, а я осторожно коснулся пальцами его подбородка и восстановил зрительный контакт.
– Ты замечательный парень, Эндрю. Мне придется это повторять, пока ты не поверишь.
Он уставился на меня, а я не смог бы отвести взор, даже если б захотел. Наконец–то он прокашлялся и ухмыльнулся.
– Собственно я не против остаться с тобой на весь день, но, может, примем душ? Мы немного… ну, знаешь…
– Липкие?
Эндрю хохотнул.
– О, да. И одежда наша – полнейшее безобразие. Хотя вообще–то футболка была твоей.
Я чмокнул его в губы и скатился с него.
– Мне понравилась моя футболка на тебе, – сказал я, протягивая ему руку и поднимая с кровати. – Думаю, нам стоит прогуляться до прачечной.
– Дома у меня есть машинка, – ответил он. – Можем отправиться туда.
Я глянул на постель.
– Простыни тоже ужасны.
Он бросил взор на смятые простыни и пожал плечами.
– Если им требуется стирка, стоит удостовериться, что она понадобится