Он засмеялся.
– Так я и думал.
– Ты играешь не честно. – Я посмотрел на него. Был он невероятно бодр, улыбчив и обнажен. Нога была согнута в колене, одна рука ласкала член, а другая, судя по всему, развлекалась с задницей. – Господи.
– Я проснулся, потому что твой член прижимался к моему заду, – сказал он. – Так что формально виноват ты.
Я оглушительно засмеялся и перевернулся на спину, половина простыни с меня сползла. Утренний стояк перерос в полноценный, и я накрыл его ладонью.
– За такое я с радостью возьму вину на себя. – Но утро было утром, и мне требовалось отлить. Я поднялся с постели и потянулся, предоставляя Эндрю полный обзор.
Он облизнул губы и подавил стон. Я рассмеялся, а он нахмурился.
– Побыстрее!
Входя в заполненную паром ванную, я все смеялся.
– Ты уже принял душ? – облегчаясь, крикнул я. Мочиться с эрекцией всегда нелегко.
– Да. Надеюсь, ты не возражаешь.
Я помыл руки, умыл лицо и вернулся в комнату. Он все еще лежал на кровати, толстый длинный член примостился на бедре. Я резко остановился.
Он улыбнулся.
– Я подумал… знаешь… что мне стоит подготовиться для тебя.
Я обернулся, будто что–то искал.
– Ты не видел стесняшку Эндрю? Кажется, я его потерял. Сексуальный Эндрю здесь, и требовательный Эндрю здесь, но тот стеснительный вечно краснеющий Эндрю испарился.
Он усмехнулся.
– В действительности я не стеснительный. Иногда неуклюжий. Иногда меня легко смутить, но я не стеснительный. Если чего–то хочется, я просто прошу. Так нормально?
Я опустился на колени возле его ног.
– Больше, чем нормально. Так скажи мне, чего ты хочешь.
– Чтоб ты вылизал меня, а потом трахнул.
Господи боже. Его слова воспламенили мою кровь.
– Твою мать, Эндрю, – пробубнил я, стискивая свой член. – Я могу кончить от подобных выражений.
Он улыбнулся, словно принял вызов, но больше ничего не произнес. А просто наглаживал себя, ожидая инструкций.
– Перевернись, – приказал я. – Положи подушку под бедра.
Он все выполнил. Его идеальная задница томилась в ожидании. Черт. Я немного раздвинул его ноги и расположился между ними. Коснулся ладонями его ягодиц, раздвигая и их, и пробежался бородой по чувствительной коже вокруг его входа.
Он замурлыкал от предвкушения. Я горячо выдохнул, зная, что различные ощущения лишь усилят общее впечатление. Он нетерпеливо и требовательно застонал. Завелся он невообразимо. И ему явно нравилось, как его поедали.
– М–м–м, завтрак чемпионов, – произнес я.
Он засмеялся в матрас, и я тут же облизал его вход. Смех затих, застряв в горле и сменившись звуком блаженства. Он сжал простынь и приподнял бедра. Я приоткрыл его немного шире и протолкнул язык, отчего у него перехватило дыхание, и раздался очередной стон.