— Фу, Гвендолина здесь, — прикрыв рот бокалом шампанского, прошептала Сара.
Эндрю с точностью секретного агента просканировал комнату, но, заметив упомянутую Сарой женщину, стон подавить не сумел.
— Кто такая Гвендолина? — тихо спросил я.
Сара заговорила, как чревовещатель. На самом деле было поразительно, как эти двое проводили проверку.
— Женщина возле двери.
Я не обернулся, вместо этого отхлебнул из своего бокала и попытался вести себя столь же сдержанно, как и они.
Потом Эндрю произнес:
— Вон та с похожим на кошачью задницу ртом.
Шампанское у меня пошло носом.
Сара скрыла смех за кашлем.
— Скажу так: если б она получила роль египетской мумии, перебинтованной золотом и забальзамированной, ей бы не понадобились ни реквизит, ни грим.
Вытерев нос салфеткой, я рискнул отыскать взглядом обсуждаемую женщину.
Описание Сары и Эндрю оказалось до абсурда точным. Вау.
Эндрю дополнил:
— Уверен, она умерла еще в девяностые. А ее тело функционирует исключительно благодаря химикатам в лосьоне для загара и лаке для волос.
Я был очарован.
— Ну, мне стоит пойти представиться, — объявил я.
— Чего? — шепотом прокричал Эндрю. — От нее в дрожь бросает. От нее бросало в дрожь, когда мне было пять. А сейчас и подавно.
Я прыснул.
— Мне нужно увидеть собственными глазами, действительно ли ее кожа настоящая, или она носит кожаный костюм, как в “Молчании ягнят”.
Он хохотнул и процитировал фильм:
— Оно втирает лосьон в свою кожу.
— Иначе его опять окатят водой из шланга.
Сара засмеялась.
— О, боже. Вы идеальны друг для друга.
В общем, я пошел знакомиться с Гвендолиной. Очень быстро я пришел к выводу, что долго общаться с ней было нереально. Спустя десять минут я знал все ее прошлое и отлично отрепетированный список спектаклей. Говорила она чрезмерно громко, а глаза были расфокусированы. Но для ношения очков и слухового аппарата она явно была чересчур тщеславна. Какая жалость. Если б она видела, что на ней было надето, пришла бы в ужас. Кричащий, устаревший и пропитанный запахом нафталина и лаванды нарядец.
Выглядела она столь же прекрасно, как и благоухала.
— Первая постановка у меня была в тысяча девятьсот сорок восьмом году, — рассказала она.
Господи, боже. А Эндрю — то мог быть прав. Я похлопал ее по руке.
— Вы вышли на сцену, еще будучи новорожденной? — Я слишком увлекся своим шармом. — Иначе каким образом вы оказались в актерском составе? Вы выглядите очень молодо.
— О, ну разве ты не дьявол? — проворковала она и мечтательно улыбнулась.
Я взял ее за руку и повел к толпе.
— Давайте найдем вам что — нибудь выпить, — сказал я.