Но опять — таки было около четырех часов дня. Должно быть, она уже улеглась спать. Либо первой стояла в очереди в клуб “Авалон” и готовилась фотографировать мальчиков гоу-гоу.
Я оказался в компании видного старичка по имени Дэвис. Мы обсуждали австралийскую литературу. Он был заинтригован и, посмею сказать, слегка впечатлен. Но вскоре его окрикнула жена, и остались только мы.
Простонав, Алан рухнул на диван.
— Дорогая моя, пообещай, что в ближайшем будущем у нас не будет “всего — то парочки друзей за обедом”.
— О, было весело. — Хелен захохотала, взяла пустой стакан и протянула официанту.
— Пожалуйста, принесите оставшиеся канапе. Как только я сяду, уже больше не встану. — Но она прошла к развлекательному центру, и спустя несколько секунд заиграла
“Огромный шар огня”. — О, я обожаю эту песню, — сказала она, подошла к Алану и в молчаливом приглашении потанцевать протянула ему руку.
Он отмахнулся.
— Я слишком стар!
Я протянул ей руку.
— Позволите?
— Оу. — Она театрально приложила руку ко лбу. — Позволю.
Я провел ее на импровизированный танцпол между мебелью и, повернувшись к ней лицом, глубоко вздохнул. И мы начали танец в стиле пятидесятых. Двигался я немного скованно, но она прощала. Мистер Лэндон смеялся вместе с нами, Эндрю остолбенел, но был счастлив, а Сара могла только хохотать и хлопать в ладоши.
К моменту окончания песни мы оба тяжело дышали.
— Где ты научился так танцевать? — спросила Хелен.
— Тетя Марви научила. — Я улыбнулся. — Не практиковался несколько лет, что, должно быть, заметно.
— Много лет я вот так не танцевала с мужчиной, — изрекла она и бросила на мужа насмешливый взгляд.
Все покатились со смеху. Я помнил слова Эндрю, что он не танцевал, но пришел к выводу, что стесняться здесь было некого. Я прошел к дивану, где они с отцом изображали из себя скромников, и протянул ему руку.
— Окажешь мне честь?
Он совершенно точно собирался отказаться, но отец и сестра его перебили. И по прошествии целой песни он сдался.
— Не умею я танцевать, — нехотя поднимаясь, пробурчал он.
Вместе с ним я вернулся туда, где танцевал с его матерью, и как раз вовремя началась следующая песня — «Джорджия в моей голове», медленная — медленная композиция. Я притянул Эндрю к себе. Может, и было чудно танцевать перед всей его семьей, но он, казалось, не возражал. Когда я обернулся, Хелен сидела на диване, а Алан массировал ее босые ступни.
— Так нормально? — прошептал я Эндрю на ухо.
— Да, — пробормотал он. — Очень даже нормально.
Он едва шевелил ногами, но все равно было прелестно. А когда началась следующая песня, он не отстранился. Я прижался губами к его виску и проговорил: