Зная Левина достаточно хорошо, я понимал, что он лучше всего отреагирует, если подключиться к процессу.
— Взять на себя второго сабмиссива — большая ответственность. Мне понадобится твоя помощь с этим парнем, — произнес я. — Это будет твоя роль, как первого саба, помогать мне обучать его. Он будет равняться на тебя как на старшего. Ты готов стать первым сабом, Левин?
— Мой Мастер хорошо меня обучил. Я готов.
Его слова заставили мой член пульсировать.
— Я безумно гордился тобой в Санктусе сегодня вечером, — хрипло сказал я. — Ты образцовый сабмиссив, и Хантеру повезло, что ты будешь для него примером.
Левин сиял от гордости, но старался сдерживаться.
— Благодарю Вас, Мастер.
Я раздвинул ноги немного шире.
— Ты знаешь, что случается с сабмиссивами, которыми гордятся их Мастера?
Левин облизал нижнюю губу.
— Они получают вознаграждение, Мастер?
Я наклонился, провел большим пальцем по тому месту, где только что находился его язык, и приблизил его лицо к своему.
— Совершенно верно. — Он издал жалобный звук, когда я коснулся его губ своими. Такой хороший мальчик. — Левин, иди в игровую комнату. Когда я войду, ты будешь ждать меня в позе ожидания перед инструментом, который выберешь сам.
— Как пожелаете, Мастер, — выдохнул он и ушел.
Я улыбнулся, когда встал, и, сняв костюм, скользнул в кожаные штаны — мой игровой наряд. Член стоял, зная, что должно вот-вот произойти. Так что пришлось изо всех сил сжать его, пытаясь подавить желание войти в игровую комнату и трахнуть Левина для собственного удовольствия. Моему сабу нужна его награда, и я должен позаботиться, чтобы он ее получил.
Я дал Левину достаточно времени, чтобы подготовиться, а сам решил тихо проверить Хантера и, обнаружив его крепко спящим, направился в свою игровую комнату. Я сказал Левину, чтобы он выбрал тот инструмент, который захочет, и мне было интересно посмотреть, что он предпочтет сегодня вечером.
Свет был приглушен, и вот Левин, голый, стоит на коленях перед мягкой скамьей, склонив голову и заложив руки за спину. На верхушке скамьи стоял мастурбатор — флэшлайт.
Хотя моим любимым инструментом был деревянный крест, Левин всегда предпочитал скамейку, я нисколько не удивился такому выбору. Он любил, когда его наклоняли над ней, прижимали и трахали.
Я также прекрасно понимал, что из-за ситуации со вторым сабом, Левина нужно заверить в его прочной позиции. Не словами, которые сказал несколько минут назад, а телом. Ему нужно было, чтобы я снова подтвердил свое превосходство над ним, а он подтвердил свое подчинение мне.
Я подошел прямо к Левину и пальцем приподнял его подбородок.