— Магистр Юрг?
Юрг — третий Великий Магистр Санктуса. Он, Валенте и Колтон были руководящим органом штаб-квартиры Санктуса в Италии.
Левин кивнул.
— Единственный и неповторимый. Была метель, и все самолеты задержали, поэтому мы долго разговаривали. Вокруг него ощущалась особая аура, которая говорила о доминировании без слов. Это то, что очевидно для людей, которые живут этим, и я назвал его «Сэр». Я даже не собирался…
— И что произошло? — спросил Хантер, ловя каждое слово. Это вызвало у меня улыбку.
— Он чуть не поджег меня одним лишь взглядом. Спросил, знаю ли я, что означает это звание. Я ответил: «Да». Он спросил, почему я путешествую один, и я ответил, что никому не принадлежу. Рассказал, что я хотел бы иметь такого Дома, жаждал его. Что играть сцены мне уже недостаточно, и как я хотел жить этим. — Левин вздохнул. — Он достал визитку, написал адрес с датой и временем и сказал, что если я говорю серьезно, то приду.
Глаза Хантера были широко раскрыты.
— Ты пришел?
— Конечно, — сказал Левин, закусив нижнюю губу. — И больше не уходил.
Я улыбнулся им.
— Магистр Юрг позже рассказал, что хотел трахнуть тебя прямо там, посреди переполненного аэропорта.
— И я бы ему позволил, — просто ответил Левин.
— Знаю, — сказал я со смехом. — И именно поэтому Магистр Юрг дал тебе визитку.
Левин посмотрел на Хантера и дерзко улыбнулся.
— Магистр Юрг обучал меня хорошо. До тех пор, пока я не был готов ко встрече с моим новым Мастером, — первый саб застенчиво посмотрел на меня, почти хлопая ресницами.
— Такой дерзкий мальчишка.
Левин поджал под себя ноги и сел боком, чтобы полностью сосредоточиться на Хантере.
— Что у тебя за история, Хантер? Как ты оказался в Санктусе?
Я собрался с духом, потому что знал: ничего хорошего мы не услышим.
Хантер с трудом сглотнул и рассеянно повертел кожаный браслет на запястье. Пожевал нижнюю губу и нахмурился. А потом заговорил.
Глава 4
— Меня зовут Хантер Варго, — начал он очень тихо и неуверенно. — Мне двадцать три года. Я родился в Словении, хотя моя мать англичанка. Ничего не знаю об отце. Дома я говорил в основном по-английски, что затрудняло обучение в школе. Я... э-э-э... Когда мне было лет пятнадцать, я обнаружил, что питаю симпатию к мальчикам, вернее, к мужчинам, хотя никогда не поддавался искушению. Во всяком случае, тогда. Я жил в интернате для мальчиков в Венеции — мы часто переезжали — в ведении церкви, и обнаружил, что реагирую на распоряжения и дисциплину не так, как реагировали другие ребята. — Он грустно улыбнулся. — Они ненавидели, когда учителя наказывали их. А я... нет.