Каждого члена сообщества выбирали с определенной целью, — моим направлением была медицина — чтобы Доминион оставался самодостаточным. Нам не нужно искать опыт за пределами нашего собственного Доминиона. Недвижимость, фондовые рынки, даже наши механики и уборщики являлись частью Доминиона.
Там существовали правила. Много правил, но самым важным было правило первое.
Молчание.
Умение хранить все в тайне.
Подойдя к огромным деревянным дверям особняка Магистра Колтона, я знал, что Левин шел следом: тихо ступая в двух шагах позади меня, он слегка склонил голову, расправил плечи и сцепил руки за спиной.
Мастер Колтон был прав.
Левин идеально подходил мне. Он понимал меня, как и я его. Он был преданным и старательным, его подчинение мне — истинный дар.
Колтон прекрасно справлялся с другими Домами и их сабами, поэтому я был удивлен его звонку и просьбе срочно встретиться.
Он сказал, что впервые ошибся.
Он сказал, что ему нужно, чтобы я пришел, это очень важно.
И просил привести Левина.
Вот почему мы здесь.
Двери открылись, и мы вошли внутрь. Мраморное фойе впечатляло, как и все поместье. Стефан, первый саб Колтона, симпатичный темноволосый парень, поприветствовал нас кивком головы.
— Магистр будет рад, — тихо сказал он.
Минуя огромную лестницу перед нами, мы повернули налево и прошли в гостиную, где меня попросили подождать. Двери бесшумно закрылись за Стефаном.
Комната была изысканно обставлена прекрасным антиквариатом; иронично, учитывая мебель в нескольких игровых комнатах внизу. Здесь стояли два французских кресла в провинциальном стиле, и я пришел к выводу, что мне нужно занять одно из них.
Левин молча опустился на колени рядом со мной. Одетый соответственно моим требованиям: выцветшие джинсы, черная футболка, пальто и ботинки по погоде. Левин присел на пятки.
Прекрасное зрелище — мой саб.
Он хорошо скрывал беспокойство. Левин сидел у моих ног, и никто не смог бы догадаться, что он нервничает, придя сюда. Левин недоумевал, почему Колтон настоял на его присутствии. На одну ужасную, мимолетную секунду ему показалось, что его отзывают.
— Я не хочу, чтобы Вы покидали меня, — прошептал он. — Я никогда не смогу принадлежать никому другому. Не так, как я принадлежу Вам.
Я отмахнулся от этой мысли, уверяя его, что Магистр Колтон ничего подобного не подразумевал. Я проговорил, что решение оставить его рядом с собой было исключительно моим, либо его собственным, если вдруг он захочет снять ошейник.
— Никогда, — прошептал Левин, и тогда я успокоил его, хорошенько оттрахав.
Как раз так, как ему нравилось.