— Так он, говорят, с Олегом был. Они, вроде как, увидели, что Ленка и ее городская сестренка с другими парнями гуляли. А когда парни те ушли, они девок-то и увели снова к клубу на разборки. Ленкина-то сестра, вроде, дружила с Олегом. Ради него и приехала на дискотеку. Вот они — Колька с Олегом — говорят, их там, в парке, изнасиловали и убили. Девок-то нашли, говорят, совсем голыми, ни одной вещички не нашли. Прикрыты они были старым байковым одеялом и ветками забросаны. Их в парке-то полно валяется. Колька-то и Олег, говорят, пьяные были, вот и наделали делов.
Клавдия Егоровна продолжала свой рассказ, но Аня не слышала ее. Она вспомнила ту убогую комнатушку, старый диван и на нем старенькое байковое одеяло. Теперь, когда она узнала об этом факте, сомнения ее пропали. Парни явно были не виноваты, но их хотят сделать виновниками преступления. Тошнота подкатила к горлу. Она выбежала на веранду, едва успев подставить помойное ведро.
Вернулась в дом бледная, с трясущимися руками. Удивленная такой переменой Ани, соседка попыталась ее успокоить:
— Нюра, да что ты так переживаешь? Да разберутся! Если парни не виноваты, отпустят.
И она продолжила невозмутимо пить чай с конфетами.
Аня не хотела спорить с соседкой, но у нее вырвалось:
— Не знаю, не знаю. В нашем селе все может быть. Могут и невинных обвинить.
И столько сомнения было в голосе Ани, что соседка даже прекратила пить чай:
— Нюра, да что ты? Полиция для того и есть, чтобы преступников искать, а невинных не трогать.
Но Аня снова с сомнением покачала головой:
— Все может быть.
А затем решила перевести разговор на другую тему:
— Вам еще чаю налить?
Переключившись на чай, Клавдия Егоровна подала Ане свою чашку:
— Налей еще половинку. Вкусный у тебя чай. Я вот еще печенье хочу попробовать. Сама пекла?
— Да, сама.
— Ну, молодец. Я смотрю, ты и дом убрала, и не пьешь, вроде, в последнее время. Берись, Нюра за ум.
Боясь, что Клавдия Егоровна снова устроит ей лекцию на тему как надо и как не надо жить, Аня поспешила пододвинуть соседке вазочку с печеньем. Та прервала свою речь и с довольным видом принялась смаковать печенье, запивая его чаем.
Аня налила чая и себе, стала пить его мелкими глотками. Ей стало лучше, дрожь стала проходить.
Клавдия Егоровна, допив чай, поднялась, наконец, из-за стола.
— А ты чего сегодня-то дома? Тебя с работы-то не выгнали снова?
Осведомленность Клавдии Егоровны об Аниной жизни ей очень не понравилась, очень хотелось сказать, что это совсем не ее дело. Однако портить отношения с пожилой соседкой, жизнь других людей села которую уже давно интересовала больше, чем ее собственные серенькие и однообразные дни, не хотелось.