* * *
С гематитом у нас получилось непросто. Мы продолжали покупать его у собирателя камней, но искали и другие источники этого стратегического сырья. Прежде всего, на реке Хабур, где эти приметные камушки встречала Лыта. Пато сходил туда на катамаране, поскольку Пал и его команда вместе с судном могли запомниться местным, как убийцы, лишившие жизни троих соплеменников. А обычай мстить в тех местах бытует.
Нашего изобретателя кирзовых парусов встретили приветливо: шумерцев здесь знают, а на его катамаране нет знака о принадлежности к нашей общине. Так что насчёт сбора нужных нам камушков договориться удалось легко. Затем Пато двинулся дальше вверх по Хабуру и обнаружил, что здесь тоже живут как бы шумеры – сеют хлеб, строят храмы и обжигают посуду. Но язык опять другой, хотя и сходный с нашим. Посуда у них пузатая, глазированная, расписная и очень тёмных цветов – у нас в нижнем Шумере такая встречается редко и ценится высоко. Храмами наш тамкар интересоваться не стал, зато кувшинов накупил целый десяток.
Гематит здесь тоже встречается. Немного его подсобрали местные мальчишки, да и продали гостю из дальних краёв в обмен на вкусные лепёшки с мёдом, которые пекли прямо на катамаране. А что делать, если такая здесь конъюнктура рынка?
В сумме Пато привёз четыре тонны железной руды отличного качества – каждый кусочек был тщательно отмыт. В низовьях Хабура ещё и осталось несколько тонн – просто на судно взять больше оказалось нельзя. Пришлось оставлять предоплату тамошним старшинам. Серебром.
Этот драгметалл мы брали в "Армении". Ювелир, живущий на берегу озера Ван, покупал наши железные полосы за два веса серебра. Обычно туда ходил Пал, привозя обратно и серебро, и соду. Ну и берилловый лом, но его было немного. Хотя ещё Пал привозил жернова – там действовал постоянный заказ в одной из артелей каменотёсов. Оставалось только забирать готовую продукцию и расплачиваться. Мельницы мы собирали на Дильмуне. Те, что с ручным приводом, продавали в том же Шумере, а ветряных нам и самим не хватало – сложные это устройства по нынешним временам.
Наш флот стал редко брать фрахты: даже перевозки в собственных интересах приносили огромные прибыли. Это не считая продажи соли и мыла. Одним словом, у нас накапливалось серебро. Пришлось разбираться с мерами веса, потому что его "отсчитывали" именно взвешивая. Самая мелкая из гирь тянула на восемь-девять граммов. Откуда такой разброс? Есть у меня версия, что из-за разнобоя в длинах локтей от города к городу, потому что единица длины "палец" определена однозначно – одна двадцать четвёртая локтя. Так вот, тутошние "шик" и "сик" – это вес одного кубического пальца воды. Если принять локоть равным точно полуметру, то вес улетает за девять граммов, вместо восьми, которые получились бы, если палец полагать равным двум сантиметрам, как обычно поступал я.