* * *
При спорах, которые велись в городе, я не присутствовал. Знаю только их итог: катамаран с командой из меня и Хапа наш староста сдал в наём храму на одну поездку по реке Каран, которая впадает в море неподалеку от устья Тигра. Течёт она с каких-то гор, где добывают всё ту же медную руду. Это далеко. Но ближе, чем до верховий Евфрата, до которых мы прошлым летом так и не добрались, сменив транспорт на ослов и сильно отклонившись от реки к востоку. И в этот раз с нами пойдёт тамкар Шаят, а не Сит.
Мы с "братом" обстоятельно собрались в дорогу, запасшись овчинными безрукавками, шестами-дубинками, горшком-кострищем для камбуза и мешочком серебряных обрубков. Посуда, ложки, тряпицы, мешочки сушёных трав. На обеих лодках в узких окончаниях, укрытых кожаной "палубой", имеются укромные пространства, где поместилась походная утварь вместе с воском и битумом. Наученные опытом прошлогоднего плавания, мы неплохо ориентировались в том, что непременно понадобится в длинной дороге.
Подогнали судно под погрузку к самому городу – здесь настоящий деревянный причал. Приняли из храмовых закромов мешки с зерном, разместив их на приподнятой над днищем деревянной решётке-трапе. Тамкара усадили в левый корпус ближе к носу и двинулись потихоньку вниз по течению в сторону Персидского залива.
Ветер дул встречный, но течение оставалось достаточно быстрым – ещё не закончился паводок. Парус, а он у нас треугольный, спустили. Хап подгребал веслом, опущенным в промежуток между корпусами, а я подруливал – прямо натуральная идиллия. Справа показались устья каналов, ведущих к городу Ур. Здесь своя власть, но те же обычаи – мы просто соседи. Вспомнилось, что подобные поселения вместе с окружающими территориями историки называли словом "Ном", из которого впоследствии возник термин "Автономия".
Наш пассажир изредка пробует на вкус воду и внимательно поглядывает налево. Поднявшаяся вода изменила вид, отодвинув береговую линию. Где-то неподалеку начинается Персидский залив, в этой части покрытый нанесёнными рекой островами. Протоками между ними мы и собираемся пройти к устью Карана. Но пока здесь всё ещё Евфрат, по которому наше судно продолжает уверенно двигаться. Или уже Тигр – никаких указателей нигде нет. Кругом только камыши и протоки.
Движение стало замедляться и вскоре стало понятно: судно несёт обратно. Это из залива пришел прилив. Вернее, докатился до этих мест и обратил течение вспять. Вода за бортом, тем не менее, осталась пресной. Мысленно прикинув пройденные расстояния, я сообразил, что колебание уровня воды в реке здесь, поблизости от устья, зависит не только от того, что пришло с верховий, но и от "подпора" снизу, меняющегося с приливами и отливами в заливе. С точки зрения орошения земель это явление даёт некоторые дополнительные возможности для снабжения водой полей в самых низовьях Евфрата. Хотя, здесь не менее актуально осушение. В столь капризной среде воду иногда нужно выпускать. Или не впускать, чтобы не затопить поля. А в другие моменты – подавать к посевам. Похоже, местные жители как-то управляют водными ресурсами, то открывая путь потокам, заполняющим каналы и канавы, то перекрывая их. Признаться, этим моментам я до сих пор не уделял внимания. Хотя всех наук никогда не освоишь. Как говорится: "век живи, век учись – всё равно дураком помрёшь". А мир вокруг по-прежнему таит множество загадок, о многих из которых я даже не подозреваю.