Руян, и до этого старавшийся не лезть на рожон, вытянулся в струнку и соответственно должности излишне рьяно поприветствовал вошедшую даму. Советник резко замолчал, как будто оцепенел, и внезапно покраснел. Затем его щёки побледнели и снова налились румянцем. Ещё более густым. После чего он суетно встал со своего места, рассчитывая следовать этикету, но неловко опрокинул подставку под канцелярские приборы. Выглядели его действия так, как будто он оказался выбит из колеи визитом магички. Совершенно.
И я его понимал! Ещё как. Сам испуганно заикал!
Только Данрад, будучи единственным незнакомым с этой миледи, не стушевался. Он смерил гостью полным ярости взглядом (вожак Стаи вообще был на взводе). Однако прервавшая его тираду девушка выглядела излишне величественно, чтобы нарываться на новые неприятности, а потому главарь продолжил выговаривать свои возмущения не ей, а советнику:
— Я ещё раз говорю…
— Да хоть тысячу повторите! Я вам уже ясно всё озвучил!
— Не-а. Ни хера ты не ясно озвучил!
— Фу. Кто это у вас здесь, Виктор? Вы действительно обязаны принимать такое отребье лично?
Советник виновато посмотрел на магичку и извиняющееся замямлил:
— Простите, миледи Лильяна. Никак не ожидал, что вы появитесь. Так бы подобрал более подходящее общество.
— Очень на это надеюсь. А то этот мужчина сущий дикарь.
— Дикарь? — уязвлённо переспросил Данрад с, казалось бы, вежливой, но на самом деле очень нехорошей интонацией, и злобно усмехнулся. — А, может, и дикарь с учётом того, что я…
— А ну хватит тут! — грозно потребовал Руян. — Нечего тебе при благородной миледи глотку драть.
— Заткнись сам лучше!
— Не ори я сказал или твой поганый рот живо палач заткнёт! И держи-ка руки на виду, чтоб я их видел. А то вместе с этим отбросом на виселицу отправишься!
— Прекратите немедленно! — с привычным повизгиванием миледи по-детски притопнула ногой и, вспомнив, что она не абы какая барышня с хорошей родословной, а ещё и всамделишная магичка, хлопнула в ладоши. Этим она наложила колпак тишины. Очень хиленький. Через одиннадцать секунд слух ко всем вернулся (я специально засёк). Однако этого хватило, чтобы Данрад испытал потрясение и даже метнул на меня гневный взгляд.
— Это не я! — едва появилась возможность, тут же озвучил я.
Главарь был в том состоянии, что запросто мог не то, что по столу вдарить (на столешнице от прежнего удара осталась вмятина), а и по голове. А во мне горела уверенность, что мой череп по твёрдости никак не может сравниться с каменным дубом.
— Прелестно, чума Борхайта вас всех раздери! — огрызнулся он и, вновь скрестив могучие руки на груди мрачно уставился на магичку, как удав на зайца.